Дети, кормящие львов: Проклятие Лиссы Мании (СИ)

- Мне жаль. – покачал головой Эреб. – Единственное, чем я могу возместить потерю – замолвить за тебя словечко. Если всё получится, то ты сможешь стать частью шабаша.

- Так вот что вы задумали. – фыркнул Гот. Эреб пожал плечами.

- Я тебе ничего не говорил.

- Понятное дело. – отмахнулся Гот и отпил пива. – Я вот только не понимаю, что в ваших доблестных рядах делает Новак? Она ведь непутевая девчонка, ещё и малая совсем. Ей бы в куклы играть, а не с темной магией тягаться.

- Лисса знает, что делает. – коротко ответил Эреб.

- Уверен? – Гот вопросительно выгнул бровь. Эреб закатил глаза.

- Уверен. Она сильная, а с рукописями станет ещё сильнее. Ты хоть понимаешь, что это значит?

В зале послышался звон стекла. Парни обернулись и, не заметив никакой опасности для их разговора, продолжили:

- Она чокнутая, Грэхем. Ты о чем вообще думаешь? – прошептал Гот. – Молись, чтобы в рукописях было не всё. С Темной книгой Лисса сожрет всех нас и не подавится.

- Поэтому я с ней. – Эреб смотрел Готу прямо в глаза и говорил настолько серьезно, что Гот мысленно напрягся. – И тебе советую переметнуться, пока не поздно. Встать у неё на пути – это как суицид совершить. Не глупи.

- Я не могу бросить Элю. – просто сказал Гот.

- Тебе придется. Шанс, что Лисса пощадит её однажды, очень мал. – Эреб сочувственно покачал головой.

Гот потупил взгляд.

- Я слышал, что сумасшедшие во время ухудшения состояния могут нанести вред даже самым близким. – произнес он.

- У меня выбора нет. Уже. – Эреб безразлично отмахнулся. – Да и чего бояться? Если Лисса взбесится, то убьет меня быстрее, чем я успею что-либо сообразить. Так что мне не страшно.

- Выбор есть. Если Эля докажет, что это Лисса украла рукописи…

- Рукописи. – фыркнул Эреб. – Переписывать Темную книгу – незаконно. Бабку Эли посадят за это, а саму Элю и её родителей притянут к ответственности за хранение этих конспектов. Не глупи.

- Всяко лучше, чем наблюдать, как горят леса Карпат. Ценой свободы нескольких магов мы спасем остальных. Все останутся живы. – гневно зашептал Гот.

Эреб откинулся на спинку своего стула. Тяжело вздохнул.

- Я не знаю, Гот. Всё это…

- Правильно. – отрезал Корвус.

- Относительно. Если бы не родственники Элеоноры, сейчас мы бы не оказались в такой западне. – проворчал Эреб.

- Если бы ты думал иногда, Лисса не получила бы рукописи. – парировал Гот.

- Может, она не настолько безумна?

- Ты серьезно? – Гот умиленно улыбнулся. Эреб обессиленно развел руками. – Ты хоть знаешь, что произошло здесь в 98м?

Эреб напрягся. Где-то он уже слышал эту дату.

- О чем ты?

- Я слышал, что родители Лиссы в последний раз преподавали в этом году, а потом куда-то исчезли. Я прошерстил школьные записи и не нашел ничего по этому году. И когда я говорю «ничего», то имею в виду вообще ни черта, даже списка учеников.

- Тогда откуда ты знаешь, что они пропали в 98м?

- Потому что из списка учителей нельзя убрать ни единого имени. Они там навечно. – проговорил Гот, вспоминая магическую книгу, в которой сами-собой появлялись имена и даты.

- Думаешь, - Эреб нахмурился. – В Силватемплум что-то произошло в 1998 году?

Гот кивнул.

- И я очень хочу узнать, что именно. – протянул он. – Я докажу тебе, что Лиссе не стоит верить.

- По плоду узнается дерево. – прошептал Эреб. Гот поднял чашу в воздух, отсалютовав другу.

- По плоду узнается дерево. – повторил он.

***

Хелена не могла поверить, что делает это.

Она никогда не считала себя подлой, а воровкой – и подавно, но в один момент Новак показалось, что выбора у неё нет.

Гостиная Шабаша находилась под крышей общежития, над женскими спальнями, и из неё вел отдельный выход. Хелена вошла туда без преград – она знала Отмыкающее заклинание, а на большее, как оказалось, Великие и Ужасные не додумались. Оказавшись непосредственно в гостиной, Новак немного растерялась, а затем заметила коридор, ведущий к спальням. На каждой двери висела табличка с инициалами: «БК», «ЭХ», «АМ» и, наконец, вместо инициалов на последней табличке значилось «НЕ ВХОДИТЬ!». Толкнув дверь, Хелена попала в царство Лиссы Мании.

Здесь было холодно, как в горах, - окно было нараспашку, и ветер радостно свистел в комнате, тревожа легкие изумрудные занавески. Посреди спальни стояла большая кровать с балдахином, а стены кое-где были исцарапаны и обрисованы чем-то красным. Хелена начала поиски с прикроватных тумбочек из орехового дерева, а затем переместилась к тяжелому письменному столу со множеством ящиков.

В одном из ящиков она обнаружила толстую тетрадь без обозначений – это был личный дневник Лиссы Мании. Хелена листала и листала, надеясь, что Лисса вложила рукописи в дневник, а затем внезапно наткнулась на страницы, покрытые небольшими пятнами засохшей крови.

«Моя бабушка – самый странный человек в моей жизни. Мне бывает с ней тяжело, тем более, что я - живое доказательство жестокости этого мира, но она любит меня всем сердцем. Это даже странно. Я не понимаю, за что меня можно полюбить, но не стану её обижать и разочаровывать - кроме неё и моей безумной тетки у меня никого нет…».