Дети, кормящие львов: Проклятие Лиссы Мании (СИ)

- Это позерство – сначала рассуждать о феминизме и сексизме, а потом называть другую девушку «шлюшкой» только за то, что она говорит откровенно! – не выдержала Элеонора.

И, разгневанная, она зашагала прочь. Хелен и Инна переглянулись.

- Смотри, кто идет. – фыркнула Инна, кивая Хелене куда-то в сторону.

На Гота не без причины вешалась вся школа. По большому счету девчонки велись на его внешность, манеры и деньги, но было ещё кое-что, о чем все знали, но молчали – Готу было плевать. На всё, на всех. Он запросто сбежал с собственной помолвки, и не особо расстраивался, когда Эля его всячески игнорировала и избегала. Он менял любовниц, как перчатки, не пренебрегал в общении с недругами самыми непотребными проклятиями, днями не являлся на уроки, а после ему хватало всего одной ошеломляющей улыбки, чтобы Готу всё простили.

Как и сейчас.

Инна будто не замечала того, как он вел себя с девушками и Элей в особенности, как плевал на всех с высокой колокольни, ей просто его хотелось. Тем более, что теперь он был занят.

Хелена, скрестив руки на груди, подошла к своему парню, и они начали целоваться прямо на глазах у Инны. К собственному ужасу, это её не отвратило, а завело ещё больше – теперь она точно поняла, что готова вырвать Гота у Хелен с мясом.

Хелена Новак и Готфрид Корвус

- Может, отойдем? – кокетливо предложил Гот, и Хелена, закусив губу, радостно согласилась. Взявшись за руки, они вышли из дворика и зашагали по тропинке в сторону леса.

- Знаешь, а ведь однажды мы поженимся. – начал Гот, закуривая. Хелена покосилась на него, как на недоумка. – Я хочу провести с тобой всю свою жизнь. Я ещё никому так не доверял, боялся, что меня предадут, растопчут самоуважение. Понимаешь?

- Кто тебе рассказал? – сухо промолвила Хелена и остановилась. Гот сделал ещё пару шагов и замер на месте.

- А это важно? – улыбнулся парень. – Мне просто интересно, ты была такой мразью ещё до того, как чуть не убила свою сестру, или это как-то взаимосвязано?

Ведьме вдруг очень захотелось его ударить, но она не стала.

- Ты слишком меня идеализировал. – Хелена развела руками. – Я не обязана быть святой только потому, что ты меня такой представляешь.

Готфрид покачал головой.

- Ты оправдываешь такой поступок собственным характером? – спросил он.

- Да. А чем ещё его оправдать? Ты мне очень нравишься, но нравятся и другие. Если бы мы встречались дольше, я бы проигнорировала этот порыв, или попыталась бы проигнорировать, но терять мне нечего.

- Ты даже не дала нам шанса.

Хелена пожала плечами.

Так просто, как пить дать.

Готу стало очень противно.

- Знаешь, что в этой ситуации самое отвратительное? – спросил он. – Ты относишься к этому, как к чему-то нормальному.

- Брось, Гот, мне смешно слышать это от тебя. – Хелен улыбнулась. – Думаешь, девочки не рассказали мне, как ты относишься к другим? Ты манипулируешь людьми, и используешь их.

Она подошла ближе к парню.

- Прежде чем выискивать что-то в моих глазах, вытащи бревно из своих. – посоветовала она, развернулась и ушла.

Флешбек

Свадьба.

Такое странное слово. Непонятное. Будто какое-то иностранное.

И страшное.

Гот не считал себя слабаком, но сейчас его трясло, а сердце стучало где-то в горле. Во рту пересохло. По лбу градом катился пот. Рука с зажатой между пальцев сигаретой тряслась так, будто он был на отходняках.

Утерев лоб тыльной стороной ладони, Гот снова взглянул вниз, на обрыв, а затем слез с подоконника и прошелся по комнате. Он судорожно соображал, и в такие секунды был похож на сбежавшего из дурдома сумасшедшего.

Наконец он остановился и саданул кулаком по стене.

Он прекрасно понимал, что отношение к Элеоноре у него было самым предвзятым, ведь, казалось бы, ни одна девчонка не может раздражать и бесить так сильно. Уж тем более такая, как Эля – красивая, добрая, ответственная, такая искренняя…

О такой жене можно было только мечтать.

Правда, Гот вообще о жене не мечтал.