Дети лагерей смерти. Рожденные выжить

Они тихо горевали в то время, как вокруг нацисты еще сильнее ужесточали ограничения. Евреев обязали описать собственное имущество: серебро, предметы искусства, украшения, мебель, а потом и самостоятельно привезти все нажитое в местные банки. Затем последовала конфискация теплой одежды. Животных тоже нельзя было содержать: кошек, собак, рыбок и птичек следовало сдать в общее хранилище.

Словакия под началом отца Тисо стала первым союзником стран «оси», помогая СС выселять евреев в гетто, забирая в концлагеря и принуждая работать на Германию. Чтобы поддерживать население Словакии, государство обязалось выплачивать по 500 марок за каждого депортированного еврея. В свою очередь нацистское правительство заверило Тисо, что «паразиты» никогда не вернутся и не посягнут на собственность, которую у них изъяли. В этой репрессивной атмосфере десятки тысяч людей были арестованы словацкими солдатами и дружинниками и отправлены в трудовые колонии на территории Словакии – Середь, Выхне, Новаки.

Несколько тысяч узников работали в лагерях, обеспечивая немецкую армию, но еще приблизительно 58 000 евреев отправились в рабочие колонии на востоке. Нацисты звали эту депортацию «Осттранспорт». Предполагалось, что там заключенные будут работать в непосредственной близости к оккупированным польским территориям, на которых находились стратегические оружейные заводы, за что евреям будут давать еду и кров. Многим обещали, что они будут собирать урожай и возводить новое еврейское государство.

Беспомощным и брошенным евреям в Словакии уже никто не мог помочь – оставалось лишь мириться со своей чудовищной судьбой. Они сознавали, что их ждут только лишения и репрессии, но надеялись, что после войны снова смогут вернуться к нормальной жизни. Целые семьи добровольно отправлялись за своими заключенными родственниками, лишь бы держаться вместе. Или обещали присылать деньги, письма и посылки с едой, в полной уверенности, что те достигнут адресата.

В марте 1942 года, спустя 9 месяцев после свадьбы и во время, когда им предполагалось праздновать пополнение в семье, Приска узнала о том, что Боежку отправили в лагерь после приказа словацкого правительства выделить тысячу одиноких работоспособных женщин. Узнав о судьбе Боежки, Приска кинулась на вокзал, чтобы спасти сестру – а ведь это могло стоить ей жизни. Поезд уже был набит до отказа перепуганными женщинами, в этой толпе не удавалось ничего толком разглядеть. Приска начала бросаться на солдат с просьбой освободить ее сестру, на что они отвечали: «Если не замужем – полезай в поезд, если замужем – проваливай отсюда».

Устрашающие бойцы Глинковской гвардии, натренированные в СС, арестовали Приску, и она провела ночь в тюрьме. Обезумевший от ужаса Тибор не знал, что с ней и где она находится, но на следующее утро ему пришло сообщение: «Приходите в отделение и заберите свою жену. От нее много проблем». Он пришел в участок и даже убедил полицейских не взимать штраф, но был так зол на Приску за необдуманный риск, что отказался с ней разговаривать – правда, только на полдня. Его жена была убита горем от того, что не смогла спасти свою милую Боежку.

Вскоре Приска снова забеременела. Мир вокруг рушился, но пара исполнилась радости. Они до конца не понимали всей опасности, а между тем ночами глинковцы собирали тысячи людей и отправляли в колонии. Однажды, услышав стук сапог в коридоре, родители Приски выбрались из окна – к счастью, им удалось сбежать.

Но 17 июля 1942 года удача от них отвернулась. Эмануэль и Паула были бессильны против распорядителей жизни и смерти, их схватили без предупреждения. Приска узнала об этом слишком поздно. Им обоим было под 60, последний шанс попрощаться исчез. Так же, как и сестре, Приска не могла ничем помочь. Не смогла она уберечь и второго ребенка. «Я думала отправиться на восток, мне стало нечего терять».

Тибор узнал, что и его мать забрали в польскую Силезию. Она была стара и одинока. Тибор понял – теперь он сирота. Приска сохраняла некоторые контакты со старыми знакомыми и через Гизку узнала, что большая часть еврейского населения Злате-Моравце зачищена – все друзья, родные и близкие. Отныне хранение вещей, переданных Гизке, потеряло всякий смысл. Лучшая подруга, с которой они вместе прошли каждый шаг старшей школы, рисковала жизнью, храня у себя их вещи. Родителей и сестру увезли, ребенка она потеряла – и зачем, спрашивает она себя, нужен будет китайский сервиз и серебряные приборы, если не с кем сесть за шаббатный стол?