Дети леса, дети звезд

Потом, правда, свалился с приступом снова, но тут уже сдаваться никто не желал, и двое мабрийцев-сообщников напомнили друг другу, что совсем без приступов — нереально, так что надо лишь поскорее снова встать на ноги — и это тоже удалось. К середине весны, когда начал сходить снег и повскрывались одна за другой реки, доктор Рокк уверенно заявил, что готов отпустить Тесса в любые походы.

* * *

Пока Тесс выкарабкивался и приводил себя в форму, Грин разбирался с недоразумением в лице полковника Морана. Полковник Моран мужественно три месяца ни во что не вмешивался, не мешал ученым работать, Грину развлекаться, а Тессу отдыхать от тех и других в лазарете. Полковник еще более мужественно не стал выяснять, как так вышло, что окопавшаяся в архиве команда всю зиму пинала хуй с мифами и легендами, когда можно было искать описанную Грином долину и составлять эти их драгоценные описания параллельно, избавив заодно от безделья как минимум треть личного состава "Крыла". Полковник даже подготовкой к экспедиции не собирался излишне активно командовать…

Но на сообщение, что Грин собирается в долину свою сначала лететь один — что еще было хоть как-то оправданно — а потом идти вместе с нетранспортабельным на момент озвучивания сообщения мастером, полковник не отреагировать уже не мог.

Моран собирался послать по меньшей мере отряд.

Грин пришел в ужас от самой идеи.

Беседы с полковником неизменно начинались в лучших традициях мабрийской и магической дипломатии, а заканчивались на интонациях, достойных Лерейского рыбачьего причала. Грин интересовался очередным пунктом техоснащения, полковник объяснял. Грин настаивал, что мабрийцы ему не нужны, и тут дело только Мастера и его ученика. Моран доказывал, что идти в паре с больным человеком неизвестно куда и насколько — глупо, и нужна хорошо экипированная группа. Грин объяснял, что прогулка по родному миру ему лично ничем не грозит, а вот возиться в походе с мабрийцами — увольте. Моран оскорбленно спрашивал, чем ему не угодили мабрийцы, Грин отвечал, что защищать, согревать и лечить может не более, чем одного спутника, и этим одним будет только и исключительно его мастер. Моран настаивал, чтобы Грин оставлял по пути маршрута вешки, а лучше — постоянно носил на себе "маячок", а то мало ли что.

Грин на предложение таскать на себе полезного "паразита" даже слов не тратил, а только слегка драл вожделенный диван переговорной. К концу диалога оба собеседника прозревали, что говорят примерно о разном, вздыхали о переводчике и удалялись лечить потрепанные нервы.

Сошлись на том, что Грин возьмет "маяк" и будет выходить на связь, что Тесс пойдет с ним только с одобрения врача, что приблизительный маршрут утвердит Моран лично, и что все, необходимое мабрийцу в походе, будет отобрано мабрийскими же специалистами, а еще Грин, так и быть, возьмет с собой карты, причем самые примитивные, на пластобумаге.

Глава 30

Буквально за день до выхода, уже одобренного, распланированного и подготовленного, Тесса едва не накрыло болезнью снова. Перехватывать приступ на старте и гасить ударными дозами пришлось экстренно, с наркотиками-обезболивающими Рокк ему, похоже, все же переборщил, и в результате первый день пути Тесс даже не запомнил.

То есть, конечно же, знал, что их с Грином провожали почти всей базой, снарядили в дорогу со всей тщательностью, взяли обещание незамедлительно выходить на связь в случае каких угодно сложностей и навьючили Тесса грамотно укомплектованным рюкзаком, а Грина — специально сконструированным пакетом.

Но это все Серазан помнил разумом, а настоящая, живая память и способность осознавать мир включились после уже, как-то вдруг, и оказалось, что они пробираются сырой полуразрушенной дорогой, что ветер стал холодить только сейчас, когда уже начало темнеть, но что идут они с редкой бодростью, а сам Тесс бездумно улыбается голым пока еще деревьям, алеющему прямо в глаза солнцу, светящему сквозь ветки, когда впереди не оказывалось очередного склона или холма, и отказывается чувствовать усталость, потому что мир вокруг необыкновенно хорош…

А Грин озабоченно шарил по сторонам в поисках удобного привала, потому что надо было и палатку, и назавтра мастеру горячего, а мастер, как назло, пребывал в небывало окрыленном состоянии, и шагал по дороге, не глядя на лужи, которые Грин аккуратно старался перепрыгивать или обходить стороной.