Дети леса, дети звезд

— Не заскучали еще? — уточнил Тесс, заметив ерзанье. — Тогда перечисляю: первая странность касается моего появления здесь. Когда человек хочет не просто попутешествовать Вратами, а переселиться в другой Мир насовсем, он должен заплатить не только Мастерам Врат, но и хозяевам той, другой планеты, за право жить у них. Если же все приличные Миры не по карману, — тут Серазан мрачно хмыкнул, — можно уйти туда, где никто не живет. Обычно это планеты со слишком суровым климатом, или чересчур бедные, или же найденные только что и пока еще никому не принадлежащие — я попросил именно такой вариант, наугад, лишь бы были вода и воздух. А попал сюда.

Тесс остро взглянул на ученика, подчеркивая важность своих слов:

— Климат — прекрасный, люди — есть, все просто замечательно. Я полагал, что мне невероятно повезло. Вот только если здесь есть свой Маяк, и исследователи, и солдаты с Мабри, то Мастерам Врат должны были запретить отправлять в этот Мир кого попало. И даже нужных людей тоже должны отправлять только и исключительно на Маяк, на базу. А там о моем появлении до недавних пор даже не подозревали — так же, как не подозревал о существовании базы я. Это — первая странность.

— Никогда не знаешь, чем на самом деле придется платить, — улыбнулся Грин, вспомнив мертвую перепелку, теперь надежно спрятанную в поленнице. — Но все знают, что у человека невозможно потребовать то, чего у него нет. Может быть, у вас было что-то ценное именно для нашего Мира, если вы выбирали просто воду и воздух, а попали к нам?

Грин еще немного подумал и спросил:

— А это Ворота, они где открываются?

— Ценное — для Мира? — удивленно посмотрел на ученика Серазан. — Но наших Мастеров Врат не интересовало, кому и чем я могу пригодиться — только количество денег, которое я мог им отдать.

А потом Тесс вдруг почти мечтательно улыбнулся:

— Но хотя какая красивая мысль… Попасть туда, где можешь пригодиться — это действительно важно. У себя-то мне после списания оставалось только доживать век. А Врата открываются либо на портал Маяка или других Врат, либо, если на планете их нет, почти что куда попало — устанавливают связь, смотрят, чтобы выход был не в море, не в скалу и не в воздух, если надо, чуть корректируют настройку и можно идти, — закончил он буднично и уточнил:

— И с этим, кстати, связана вторая странность, она касается уже Дорра… точнее, того, что говорил он сам и что говорили о нем. Когда я встретился с ним — а произошло это буквально на следующий день после прихода в этот Мир — то, конечно же, первым делом спросил, где мы находимся, и откуда здесь взялся он сам. Вульфрик сказал мне, что его задрало жить среди воинственных сволочей, ненавидящих друг друга, соседей и все вокруг, и он решил уйти и поселиться там, где сможет остаться наедине с собой. Это было очень похоже на то, что двигало мной самим, поэтому я решил, что он тоже когда-то попросил открыть ему Врата «куда судьба пошлет». Но ты сам слышал, что Старр говорил о нем и об исследовательской базе — Вульфрик был одним из тех, кто работал здесь, он держал связь со всеми, всех знал… То, что он при этом ни разу и словом не обмолвился о своей работе, понятно — такие вещи, как аванпост на чужой планете, всегда держат втайне от посторонних. Но вот почему тогда он счел нужным дождаться тебя, достучаться? И как вообще сумел — всем загадкам загадка.

— Он просто пришел? — предположил Грин. — На посох? Невысокий, худой, черный, вот как вы, и взгляд у него был усталый. Это нормально, когда внезапно ушедшие просят доделать их дела…

И тут парень опять прикусил язык, потому что вспомнил Меченого и его дела, но это действительно было в порядке вещей.

— Во всяком случае, в этом нет ничего удивительного, Мастер Серазан. Может быть, вас он позвал раньше — когда вы здесь появились из своего мира. В конце концов, кто-то должен быть Черным Мастером!

— Ничего удивительного, — покачал головой Серазан, пытаясь понять, что же так зацепило вдруг тревогой… даже не в словах, в интонациях и взгляде ученика.

Но мгновением позже взгляд стал самый обычный, серо-зеленый средне-честный, и Тесс счел за лучшее продолжить:

— Чтобы вы знали: у меня на родине о магии даже не слышали. И во многих других мирах тоже — ее просто нет, не работает, не бывает магов… А здесь это настолько «нормально», что даже чужакам хватает нескольких лет, чтобы научиться кому слушаться просьб из мира мертвых, а кому и вовсе их оттуда передавать. Но — действительно, это — нормально. Вот только если о связи настолько нельзя было говорить, что при жизни Дорр меня к передатчику даже не подпускал, то почему стало можно потом? А если не такая это и тайна, то зачем было прежде молчать?

Серазан осекся, вновь качнул головой, позволяя волосам скрыть лицо — о смерти старика вспоминать было больно, и еще больнее становилось от мысли, что он, может быть, и мог бы что-то сделать, но не сделал, просто не знал в нужный момент — как…