Дети Лезвия

Трущобы Беара начинаются с дешевых постоялых дворов на окраине квартала наемников, замызганных трактиров и лачуг, в которых живет армия благочестивых нищих. Белый Город расположен посреди пустоши, воду здесь достают из источников и глубоких колодцев, поэтому она в цене, но многочисленные храмы постоянно поддерживают всех неимущих, соревнуясь в милосердии, и многим не приходится работать или искать какое-то другое дело, достаточно просто помолиться и попросить. Мне всегда было непонятно, как можно жить, не имея призвания, но у людей это получалось. Некоторые целыми днями просиживали перед храмом, восславляя какого-нибудь неведомого бога и отходя только, чтобы справить нужду. Горожане кажутся мне слишком шумными, их движения — пустая трата сил, их интуиция постоянно подводит, а магия — результат громоздких обрядов и сотрясания воздуха. Они чрезмерны во всем — чрезмерно глупы, чрезмерно эмоциональны, чрезмерно суетны; их слишком много, а запах позволяет отыскать любого при особой нужде. Мне нравился город, но от людей я уставала. Хотелось вернуться в Алый Призрак, избавив свои уши от лязганья и шума, от криков продавцов и дешевой музыки.

Эти мысли пришли мне в голову по пути к торговцу лэром — юркому хитрецу Юрту, который тщательно маскировал благосостояние, живя на краю квартала наемников. Меня его пухлая физиономия не обманывала.

— Приветствую, леди, — увидев меня, он сразу же полез в шкаф за спиной. — Сколько на этот раз?

— Семь шариков, — я успокоила сокола, который начал переминаться на плече и готовиться к бою: его нервировало близкое присутствие человека.

Торговец удивился, но ничего не спросил, быстро сгребая и пряча горку монет.

— Благодарю, леди, — Юрт покосился на бьющего крыльями сокола и сделал пальцами знак, охраняющий от зла. — У вас спутник демонов!

Грязь и убожество меня утомляли. Мне нравилась чистота линий, холодок камня, а здесь все было не так: стол хранил отпечатки множества чужих рук, стены были плохо выструганы, везде ощущалась чуждая мне культура. Я не смогла бы жить среди них долго. Дискомфорт вызывал раздражение и, чтобы не убить продавца, избавив его от такой унылой жизни, я решила поторопиться:

— Не говори мне, что не знаешь, с кем имеешь дело, — его лицемерие меня рассмешило. — У меня есть один вопрос. Где находится «Пьяная Волчица»?

— Верно, я знаю, кто вы, леди, — Юрт перестал изображать пугливого пройдоху, закрывая шкаф на ключ. — Лэр покупает не так много людей, он ведь действует не на всех да, к тому же, стоит недешево, так что я своих покупателей отлично помню. Некоторые из Совета, некоторые — из Гильдии купцов… Но вы другая. Каждый раз приносите с собой запах гибели… Но мне все равно. Я не собираюсь отказываться от золота только потому, что вы демон.

— Ты умен, — безразлично бросила я. — Так где находится трактир, о котором я спросила?

— Угол улицы Сломанной Стрелы и Второй Поэтической, прямо рядом с храмом Святого Окимуса, — торговец посмотрел, как я кладу пряные комки лэра в мешочек у пояса, заодно рассматривая ножны серпов. — Если вы хотите перекусить, я бы вам туда идти не советовал.

Значит, визит в трущобы отменяется. Впрочем, неудивительно, что Джей назвал кабак дрянным, — как еще можно окрестить заведение, в котором наверняка толкутся новоиспеченные маги да стихоплеты. Настроение начало стремительно портиться.

— Благодарю, — я кивнула Юрту и вышла прочь, не найдя и на улице долгожданного облегчения. Всюду пахло людьми.

Солнце поднималось над Беаром, и украшения храмов начинали сиять всеми цветами радуги. Я не любила свет и не понимала, почему люди, словно Чарующие, так стремятся смешивать краски, не умея полностью насладиться даже одной. Игра полутеней, приглушенные цвета ночи намного мне ближе. Ступая по гладкой плитке мостовой, я ожидала нападения, но никто не желал сразиться, оставляя меня неудовлетворенной. Среди этой пестроты мне не хватало гармонии битвы; чем больше людей появлялось с восходом солнца на улицах, тем мрачнее я становилась. Пепел взлетел и теперь парил надо мной.

Угол Второй Поэтической и улицы Сломанной Стрелы я нашла без происшествий. Трактир был старым, приземистым, вывеску давно не чистили, поэтому волчица, изображенная на ней рядом с кружкой, больше походила на грязную собаку. Странно, что посреди начищенного, украшенного флагами квартала остался такой неказистый домишко. «Пьяную волчицу» можно было бы и не заметить, так осторожно она притулилась между зданиями, пристроив свои кособокие стены. Сокол спикировал сверху и снова сел на плечо, а я спустилась по маленькой лесенке в полуподвал, к входу в трактир. Каблуки сапог чеканили спокойный ритм, а дверь открылась на удивление легко.