Дети Линзы-1: Серый Ленсмен

Многое было сказано и написано о связующей силе любви. И любовь, как и другие возвышенные чувства, поистине способна творить чудеса. Но, по мнению автора этого повествования, слишком мало сказано о силе ненависти как цементирующего материала. И, вероятно, такое умолчание имеет под собой вполне основательные моральные причины, ибо ненависть находит себе применение в качестве связующего звена гораздо реже, чем любовь. Но в том случае, о котором идет речь в нашей повести, мы имеем перед собой наиболее яркий пример того, как две совершенно различные расы объединились, движимые не любовью и не каким-нибудь другим возвышенным чувством, а лишь ненавистью, сильной, все разъедающей и бескомпромиссной.

И дельгонцы и эйчи ненавидели Галактическую Цивилизацию и все, что с ней связано. Обе расы жаждали мести с почти ощутимой яростью. И больше всего на свете и дельгонцы и эйчи ненавидели пока еще неизвестного им носителя Линзы — линзмена из Галактического Патруля!

Эйчи холодны, жестоки и беспощадны. В их языке даже нет таких слов, как «совесть», «милосердие» или «угрызения совести». Они ненавидели неизвестного линзмена с яростью, недоступной воображению человека. Но даже ненависть эйчей бледнела по сравнению с ненавистью дельгонцев к тому, кто стал для их расы мечом Немезиды.

И когда интеллектуальная мощь правителей Дельгона, превосходящая все известное нам, обитателям Цивилизации, соединилась с поистине неисчерпаемой изобретательностью и научными способностями эйчей, результаты могли быть самыми поразительными.

И адский союз эйчей и дельгонцев принес свои плоды, зловещие и чрезвычайно опасные.

Глава 15 ПРАВИТЕЛИ ДЕЛЬГОНА

Прежде чем корабль полностью подготовили к полету в неведомое, Киннисон передумал. Его не покидало какое-то смутное беспокойство. Ничего определенного, так, какое-то предчувствие. Подобное смутное беспокойство, как хорошо знал Серый л и измен, время от времени испытывает каждый, кто наделен способностью сверхчувственного восприятия. Поразмыслив, Киннисон решил, что тревожное ощущение вызвано неуверенностью Ксилпика при виде исчезающих фигур членов экипажа, как бы растворявшихся в воздухе.

— Думаю, мне лучше отправиться одному, — сообщил Киннисон адмиралу Хейнесу — Ведь я не вполне уверен, с чем придется столкнуться.

— А какая разница, отправитесь ли вы втроем или ты один? — спросил Хейнес.

— Жизни, — последовал краткий ответ.,

— Я сейчас говорю о твоей жизни. На большом корабле ты будешь в большей безопасности. Разве не так?

— Вполне возможно. Но я не хочу, чтобы…

— Что ты хочешь, сейчас не важно…

— А как насчет компромисса? Я возьму с собой Ворсела и ван Баскирка. Когда правители Дельгона загипнотизировали его в прошлый раз, ван Баскирк пришел в такую ярость, что прошел курс специальной подготовки у Ворсела и сейчас, по утверждению Ворсела, его не сможет загипнотизировать никто, даже дельгонцы.

— Никаких компромиссов. Я не могу приказать тебе взять «Неустрашимый», так как это не в моей власти. Знаю, что ты можешь взять любой космический корабль по своему усмотрению. Но зато я могу приказать «Неустрашимому» следовать за тобой неотступно, куда бы ты ни направлялся.

— Будь по-вашему. Я возьму «Неустрашимого», — мрачно согласился Киннисон. — Но предположим, что экипаж не вернется. Что мне тогда делать?

— А разве не это случилось с «Британией»?

— Нет, — последовал твердый ответ. — На борту «Британии» риск для всех был одинаков. Кому какой выпадет жребий. Теперь все обстоит иначе.

— Почему?

— Потому, что мой корабль оборудован лучше… Если что-нибудь прозойдет, я стану убийцей.

— Не больше, чем в случае с «Британией». Тогда у тебя также было лучшее оборудование, хотя превосходство не было столь большим, как сейчас. Каждый командир, посылающий людей на смерть, испытывает то же, что и ты. Но попробуй поставить себя на мое место. Послал бы ты одного из своих лучших людей или позволил бы ему отправиться в очень опасный рейс в одиночку, зная, что более многочисленная экспедиция повысит шанс на успех? Ответь мне, только честно.

— Возможно, не послал бы, — пришлось признать Кин-нисону.

— Отлично. Тогда прими все меры предосторожности. Я знаю, ты все сделаешь, как нужно.

И спустя день или два Киннисон улетел на «Неустрашимом». Вместе с ним в экспедицию отправились Ворсел и ван Баскирк, а также полностью укомплектованный экипаж из землян. Достигнув того района космического пространства, в котором подвергся нападению корабль Ксилпика, каждый член экипажа привел в полную боевую готовность свой скафандр (чтобы надеть его, тренированному астронавту требовались буквально мгновения), проверил личное оружие и портативную боевую установку. Киннисон обратился к Ворселу.

— Ну как, старый змей? — спросил он.