Дети Линзы

— Насчет тебя у Кристофера были конкретные инструкции, которым он обязан подчиниться. Я не занимался тобой по той же причине, по которой не приказал тебе прийти ко мне — ни в том, ни в другом не было смысла. Твой разум, дочь Карен, уникален. Одна из его основных характеристик — по существу, та самая, которая делает тебя одним из главных действующих лиц в наступающих событиях — почти абсолютная твердость. Вероятно, что твой разум может быть поврежден, но никакие внешние силы не в состоянии подчинить его. Поэтому с неблагоприятными проявлениями такой твердости ничего нельзя сделать до тех пор, пока ты сама не признаешь недостаточность своего развития. Бесполезно говорить, что в юности ты не совершала ничего, кроме слабых попыток. Я не погрешил против правды, когда сказал, что развитие вашей пятерки было важнейшей задачей. Однако сейчас я вполне серьезно говорю, что вознаграждение соизмеримо с масштабом начинания. Невозможно выразить то удовлетворение, которое я испытываю, когда вы, дети, один за другим своевременно приходите за последними инструкциями.

— Значит, ты считаешь, что обо мне нечего беспокоиться? — хотя Карен была сильной, она задрожала, когда ослабло напряжение. — Предполагалось, что я буду поступать именно так? И я прямо сейчас могу все объяснить Киту?

— Не надо. Твой брат знал, что это временная фаза; и очень скоро он узнает, что она прошла. Теперь ты становишься полной хозяйкой своего разума. Войди полностью в меня, дочь Карен!

Через некоторое время «формальное образование» Кей было завершено.

— Мне не совсем понятен один вопрос… — сказала Карен, собираясь сесть в свой катер.

— Давай обсудим его, — предложил Ментор. — Объясни, в чем дело.

Попытаюсь. Насчет Фосстена и папы. Фосстен был, конечно, Гарлейном — ты заставил папу поверить, что он сумасшедший эрайзианин. Я понимаю, что тебе пришлось придать Фосстену облик «настоящего» эрайзианина. Но его действия как Фосстена…

— Продолжай, дочь моя. Я уверен, что визуализация будет разумной.

— Когда он был Фосстеном, ему приходилось действовать как фраллийцу, — размышляла Кей. — За ним наблюдали всюду где он появлялся. Проявив свою настоящую силу, он мог вызвать катастрофу. Они точно так же, как и вы, эрайзиане, должны выдерживать роль до конца, чтобы избежать возникновения комплекса неполноценности у подчиненных. Таким образом, действия Гарлейна как Фосстена были ограничены. Когда он был Серым Роджером, — в далеком прошлом, — то прожил нечеловечески долгую жизнь, чтобы успеть поставить неразрешимую задачу перед Первым линзменом Сэммсом и его людьми. А сам ты должен был… ты направлял Вирджила Сэммса, Ментор, и некоторые из вас, эрайзиан, жили тогда как люди!

— Да. Мы жили и работали как люди, ничем не отличаясь от простых смертных.

— Но ты ведь не был Вирджилом Сэммсом? — Карен умоляюще посмотрела на Ментора. — Мне будет спокойнее, если ты им не был.

— Нет, никто из нас не был Сэммсом, — заверил ее Ментор, — и ни Кливлендом, ни Родебушем, ни Костиганом и ни Клио Марсден. Мы работали — «направляли», как ты выразилась, — и с этими и другими людьми время от времени, но никогда не были едины ни с кем из них. Однако один из нас был Нильсом Бергенхольмом. В то время потребовался абсолютно безынерционный космический привод, и для всех было бы подозрительно, если бы Родебуш или Кливленд вдруг занялись его усовершенствованием. Поэтому и появился Бергенхольм.

— Ладно. Бергенхольм не играет важной роли — он был всего лишь изобретателем. Вернемся к разговору о Фосстене. Когда он был на флагмане с папой и мог применить всю свою силу, было слишком поздно — вы, эрайзиане, работали. Дальше продолжай ты — это выше моего понимания.

— Потому что тебе не хватает данных. В последние минуты Гарлейн понял, что Кимболл Киннисон не один и надежно защищен. Он был изолирован, звал на помощь, но безответно никто из товарищей не слышал его призыва. И Гарлейн не мог бы спастись из той формы плоти, в которой он тогда пребывал. Я сам наблюдал за ним, — Карен никогда раньше не ощущала, чтобы эрайзианин выражал какие-либо эмоции, но сейчас его мысль была мрачной и холодной. Из той формы, которую твой отец никогда не представлял он перешел на следующий уровень существования. Карен вздрогнула.

— Это пошло ему на пользу… Думаю, все ясно. Но ты уверен, Ментор, — тоскливо спросила она, — что не можешь, или скорее не хочешь, обучить меня еще чему-то? Я чувствую себя… недостаточно компетентной.

— Для разума той силы и кругозора, как у тебя, в его нынешнем состоянии развития такое чувство неизбежно. И никто другой не может тебе помочь. Вероятно, не очень приятно слышать, что отныне твое развитие зависит только от тебя. Как я уже сказал Кристоферу и Кэтрин и вскоре скажу Камилле и Констанс, они тоже проходят последний этап эрайзианского обучения. Можете вызывать меня в любой момент, чтобы я помог вам, направил или усилил вас в случае необходимости, но формальных инструкций больше не будет.