Дети Локи (СИ)

Фрейр не противился. Он покинул ванную комнату, прихватив с собой одно из белых полотенец, и закрыл за собой дверь. Мужчина сел на кровать, стянул резинку с прямых светлых волос и принялся вытирать их от снежной влаги. Пока он шёл от такси до дверей дома, снег, больше похожий на дождь, замочил его пальто и волосы. Пальто он снял в прихожей, а о волосах думать было некогда, крики сестры на втором этаже привлекли его внимание. Фрейр понятия не имел, что могло довести сестру до такого состояния. Когда он уезжал в город на очередной антикварный аукцион, Фрейя была весела и говорила по телефону со Скади, планируя их поездку.

В ванной несколько раз включалась вода, сперва в кране, потом в душе. Фрейя вышла через пол часа, без макияжа на лице, одетая в белый халат и тапочки. Лицо женщины было свежим и румяным, но покрасневшие глаза под слегка отёкшими веками указывали на недавние слёзы. Её волосы, которые здесь, в Мидгарде, она выкрасила в шоколадно-каштановый оттенок, были собраны в косу.

— А теперь объясни мне, что произошло? — мягко потребовал Фрейр, когда сестра села подле него. Мужчина взял её руки в свои.

— Незадолго до твоего прихода мне позвонили с номера Скади, — объяснила Фрейя, держа в узде свои эмоции, но её голос всё равно дрожал. Она старалась не отводить взгляд от лица брата, как бы ей не хотелось. — Но на том конце линии я услышала приглушённые голоса. Скади дозвонилась до меня, чтобы я смогла слышать голоса её убийц.

— Скади убили? — Фрейр был настолько удивлён, что не знал, что и думать. Новость, которую ему сообщила сестра — это не то, что он готов был услышать. — Люди на такое не способны, а среди богов врагов у нас нет. Кто мог навредить ей?

— Я не знаю, и не хочу пока об этом думать, я слишком устала. Ложимся спать, а завтра утром во всём разберёмся.

Фрейр всматривался в лицо сестры, пытаясь разглядеть в нём ложь, но не смог. Фрейя действительно истощила себя, и была не намерена продолжать дискуссию. Фрейру пришлось смириться и остаться подле неё этой ночью. Мужчина сходил в свою спальню, переоделся и вернулся к сестре. Фрейя лежала в кровати с закрытым глазами, поэтому было сложно сказать спит она или нет. Женщина больше не плакала и никак не отреагировала на возвращение брата. Фрейр лёг рядом с сестрой, взял её за руку и очень быстро уснул.

Ночные грёзы Фрейи были мрачны и тревожны. Стоило ей хоть на секунду погрузиться в небытие, и дрожащий от злобы голос Скади всплывал из воспоминаний. Богиня словно не слышала, а видела всё, что произошло. Перед внутренним взором Фрейи вставала то мидгардская Скади, то Скади-великанша, и она умирала в муках снова и снова. Лица её убийц были расплывчатыми, а голоса всё более неразборчивыми, и Фрейя не могла их опознать. Пробуждаясь, женщина корила себя за то, что не включила запись разговора и позволила последнему звонку Скади пропасть. Но сил на самоуничижение не хватало, и под мирное сопение Фрейра, богиня снова проваливалась в сон.

До самого утра женщине мерещились картины преступления. И лишь когда рассвело, она смогла забыться. И во сне Фрейя увидела своё прошлое, от которого сбежала в поиске новых ощущений.

На зло и на зависть другим богиням, Фрейя носила титул прекраснейшей женщины, и слава о ней звенела по всем девяти мирам. Она стала украшением Асгарда, когда асы и ваны обменялись заложниками в честь перемирия. Фрейя поселилась в прекрасном дворце Фолькванге, а ездила на колеснице, запряжённой кошками. И характер богини был как у кошки: то ласкова и нежна она была со своими воздыхателями, то в ярости прогоняла их, стоило ей не угодить.

Очень рано Фрейя осознала, какую власть её ум и красота имеют над мужчинами. Это случилось ещё тогда, когда великан, что строил стену вокруг Асгарда, потребовал за свою работы три мировых светила — Солнце, Луну и богиню Фрейю в жёны. Разумеется, Фрейя не хотела быть женой великана, и была крайне рада, когда Локи удалось обмануть строителя, но ей нравился тот незримый пьедестал на который её поставили.

В Фрейе взыграла гордыня. Красавица решила, что ничуть не хуже всех этих мускулистых мужчин, тем более, что они падали ниц у её ног, поддаваясь силе чар. И уж тем более, она не хуже Одина. Фрейя, как и Всеотец, забирала павших воинов с поля брани, как и Один жила она во дворце. Вот только другие асы и ваны не поклонялись ей, как Всеотцу, и это печалило богиню. И тогда она решила, что вполне могла бы заменить Одноглазого*, или по крайней мере давать ему советы касательно вопросов правления.

Но прежде, чем играть со Всеотцом, рискуя быть разоблачённой и опозоренной, Фрейя решила потренироваться на брате. Конечно, Фрейр был не лучшей целью: брат-близнец и так был бесконечно привязан к ней, но он по крайней мере был не женат. Когда они вступили в тайную любовную связь, то стали куда ближе, чем были раньше. Все получили то, что хотели — Фрейя практику в соблазнении мужчин, а Фрейр — девственность своей сестры и лучшую женщину всех миров.