Дети Локи (СИ)

— Ты так считаешь? Вали, сын мой, я никогда не думал, что скажу это тебе, — Локи сделал ударение на последнее слово. — Ты ужасно недальновиден. Я держался от вас подальше не потому, что вы были мне совершенно безразличны. Я уже тогда предвидел, что вы будете расплачиваться за мои грехи, если асгардцы поймут, как вы мне дороги. Но вы упрямо тянулись ко мне. И что из этого вышло?

— Ты бог лжи и назови хоть одну причину, почему я должен тебе верить? — Вали выдернул руку из-под одеяла и ткнул пальцем в отца, но на приличное обвинение у него уже не хватало сил. Покрывало скользнуло с его плеча, и Вал поспешно завязал его на подобие туники. Он уже забыл, что ведёт дискуссию обнажённым.

— Просто посмотри на меня сейчас и вспомни, каким я был, — произнёс Локи, налегая на столешницу, чтобы быть ближе к сыну. — Асгардские боги не уязвляли меня так, как ты. В тот день, когда Брокк зашил мне рот, а Тор при этом держал меня крепко, чтобы я не вырывался, все смеялись надо мной, даже Один, мой побратим. Но я не чувствовал себя так паршиво, как в момент твоего ухода вчера вечером. Нарви и Хель не спали всю ночь. А я лишь притворился спящим. Думаешь я не переживал за тебя? Я успокоился только тогда, когда смог связаться с Йормунгандом, и тот обещал позаботиться о тебе.

— Спихнуть меня в ледяную воду, едва не утопив — это его забота? — спросил Вали удивлённо и выпил ещё одну порцию мёда.

— Иногда побывать на грани смерти — это лучшая встряска, — заметил Локи, принимая у сына бутыль.

— Ты знаешь это не по наслышке, — сказал Вал. Он осознавал, что мог быть не прав перед отцом, но не был готов сказать это вслух.

Лёд между ними постепенно таял. За окном разразился буран, затмив свет луны, но между сыном и отцом внезапно стало тепло, что они не замечали понижения температуры.

— Вали, ты мой любимый сын, и я смотрел твоими глазами на мир не потому что пытался впихнуть в твою голову свои мысли, а потому, что я хотел быть рядом с тобой, — язык Локи слегка заплетался. Он всегда быстро пьянел, и часто это становилось причиной неприятностей трикстера. Сегодня был не тот случай. — Вали, может быть, я вёл себя как плохой отец, но сказать, что я вас не любил — оскорбление для меня. То, что мы мыслим одинаково — это промысел судьбы. Но судьба коварна, и я не по своему выбору стал причастен к концу света. К тому же, даже если б я захотел, то не смог бы его остановить. Я делился этим с Сигюн, но она уже не слышала меня. Да она бы и не поняла. А я слишком поздно узрел твоими глазами живого Нарви, чтобы поделиться с ней надеждой на наше воссоединение.

— Судьба не решает всё на свете, — Вали одновременно и понимал отца, и не мог полностью согласиться с ним. — Многое определяет наш выбор. Ты ведь хотел начать Рагнарёк и убил Бальдра для этого. Или ты будешь отрицать это?

— Отрицать я более ничего не собираюсь, — пообещал Локи и поспешил объясниться. — Однако ты всё понимаешь по-своему. Убийство Бальдра, разумеется, было мной спланировано, но не для того, чтобы дать толчок к началу конца. Я убил Бальдра не для того, чтобы уничтожить его самого, но только его кончина могла подорвать дух асгардцев.

— Что ж, тебе это удалось, — Вал выпил ещё мёда, чтобы не сболтнуть лишнего.