Дети Лубянской Империи

Однажды Сергей Михайлович, весь перемазанный машинными маслами и сажей, вышел в тамбур покурить. Он сделал пару затяжек и замер, ему послышался какой – то непривычный звук. Словно скулил маленький щенок. Механик пошел на звук и обнаружил в углу сгорбившегося мальчугана. Услышав шаги, малыш вскочил и ощерился. Слезы в глазах разом высохли, и он смотрел на взрослого глазами затравленного зверька.

– Ну, что ты, милый? Ты извини, что я в таком виде, – Сергей Михайлович показал на грязную робу, – «Мотор барахлит» вот и чиню. Даже чай попить некогда. Хочешь, вместе попьем? – по – отечески спросил он парнишку. Паренек удивленно и недоверчиво пошел за инвалидом.

Путь Малики. Веселый оскал добра. Столичное гостеприимство

Родители малолетней Малики бежали в Россию из Таджикистана. Бежали от войны, в поисках мирной, спокойной жизни, размеренных трудовых будней и воскресного отдыха в кругу семьи. Москва встретила беженцев жестко. Помыкавшись по оптовым рынкам, стройкам в поисках работы Салим, отец Малики, нашел таки работу для себя и своей жены Айсулу.

Директор КСК взял семью гастарбайтеров под свою опеку. Правда платил пакетами лапши «Ролтон», зато регулярно и без задержек «зарплаты». Поселил сердобольный работодатель семью таджиков в подвале, в отстойнике мусоропровода. Спать приходилось с заткнутыми ватой ушами, чтобы не слышать грохота, падающего по трубе сверху мусора.

На работу вставали рано. В обязанности семейной пары входила уборка двора элитного микрорайона. Как объяснил наниматель, показывая площадь раскинутыми в стороны ручищами: «Отсюда и до заката».

Таджикская семья трудилась качественно, невзирая на погодные условия. И в дождь, и в снегопад супруги кропотливо, словно муравьи, копошились на вверенной территории. Зарплату в сумме тридцати тысяч рублей совестливый хозяин оформил на свою жену. Должен же кто – то расписываться в ведомости!

Семья таджиков бедствовала, но не сдавалась. Сердобольные жильцы, в основном пенсионеры, делились с бедолагами кто чем мог. Так у Малики появились игрушки. Она играла ими на ковре, застланном поверх бетонного пола, в отсутствие родителей.

Однажды к хозяину КСК заглянул одноклассник. Он «служил» наркодилером и ему нужен был ребенок, чтобы делать закладки спайсов и доз на его территории. Вечером директор КСК вызвал на ковер родителей Малики. Сурово сообщил, что цена на электроэнергию и отопление растет, а семья таджиков задолжала ему э – э – кругленькую сумму. В качестве компенсации он забирает у них девочку. Сколько не валялась в ногах хозяина мать Малики, сколько не рыдала, она не могла растопить ледяное сердце коммерсанта.

Малику забрал друг хозяина. Мать не смогла выдержать удара, слегла и вскоре умерла. Отец взял лопату и решил напасть на Хозяина, чтобы отомстить за разрушенный семейный очаг. Таджика скрутили гориллы – охранники и отвезли в полицию с заявлением директора КСК о покушении на его честную богатую жизнь. Следователь, обрадовавшись заказу и щедрой оплате, повесил на таджика три «мокрухи» и несчастный отец семейства ушел по этапу на севера. Где благополучно и сгинул от побоев и цинги…

Малика оказалась никудышной ученицей. Ее новый хозяин пробовал все методы воздействия от кнута до пряника – все зря. В итоге, чтобы снять с себя обузу, наркоделец решил продать девочку на органы «черным хирургам» (хоть какая – то копейка в дом). Однако, не учел одной мелочи: все разговоры тщательно слушала и фиксировала бригада ФСБ. При передаче ребенка покупателям наркодиллер был арестован.

Девочку следовало отвезти в приют. Молодая женщина – следователь так и сделала, с одной лишь поправкой: отвезла девочку в лесной лагерь. Так в жизни Малики появился «Феликс».

Первая ласточка. Душевное чаепитие. Мостик душевного равновесия

Парнишку звали Максим. Судя по тому, как он затравленно смотрел на взрослого при первом знакомстве, парню в жизни крепко досталось.

Максимка пил чай, жадно заедал сладостями и сушками. Сергей Михайлович молча наблюдал со стороны, добавляя чай себе и гостю, обновляя сладости. Парнишка был крепко сбит, чувствовалось, что несмотря на молодость его организм хорошо натренирован. Костяшки на пальцах были набиты мозольными наростами. Мальчик постоянно слушал пространство, словно ожидая нападения.

– Ты, вот что, расслабься, – дед ласково взглянул на «звереныша». – Я тоже таким был, когда служил в Спецназе.

Малыш удивленно уставился на инвалида в засаленной робе: «Вы служили в Спецназе? Вы что, военный?».

– Да это когда было. Столько воды утекло. Я к тому, что здесь ничего не бойся. Тут тебе никто зла не причинит. Островок безопасности. Понимаешь?

Мальчишка с набитым конфетами ртом кивнул: «Угу!».

С той поры так и повелось: где какая беда – курсанты бегут к спасительному островку. Пришлось у кладовщика выпрашивать доппаек: сгущенку, печенье и конфеты.

Кладовщик, тоже отставник, пошучивал, набивая увесистые пакеты: «Слышь, Михалыч, а у тебя это… не слипнется?».