Дети Луны

— То есть вы хотите сказать, юная леди, что вы втроем справились с горным троллем? — очень вкрадчиво, почти шипя, поинтересовался Северус, буравя взглядом всех троих. Им оставалось только кивнуть.

— Вижу, вам удалось пережить удивительное приключение, — хмыкнул Альбус.

Затем последовала невероятная сцена. Всех троих сначала лишили баллов за неповиновение и за то, что подвергли свою жизнь опасности, а потом наградили баллами за смелость и за то, что не бросили друзей в беде. Так что, в результате факультет ничего не потерял.

Гарри даже растерялся от такой нелогичности, хотя и Рон, и Гермиона были в восторге. Что до Снейпа, то тот сокрушенно вздохнул и настоял, чтобы всех троих все-таки осмотрела мадам Помфри, так как даже он видит, что у Грейнджер на щеке ссадина, у Уизли разбита коленка, и неизвестно, что еще может быть у Поттера.

Не прошло и четверти часа, как колдоведьма уже вовсю ворковала над всеми троими. Впрочем Рона и Гермиону быстро отпустили. А с Гарри было не так просто. Сначала Помфри заподозрила у него легкое сотрясение мозга, но вторая проверка состояния уже ничего не показала, и все равно мальчика заставили выпить укрепляющее зелье. Пока Поттер пил, его неотступно преследовал запах крови. Вскоре парень понял, что он исходит от опекуна. Стоило опустить взгляд, как стало видно, что у профессора разодрана штанина, и сквозь прореху заметна рана.

Все это заметила и мадам Помфри, которая безапелляционно заявила:

— Северус, давай я посмотрю и твою ногу.

— Это пустяки.

— Давай-давай. Неужели я отпущу тебя с травмой?

Снейп нехотя уселся на свободную койку и показал рану Поппи. Та ахнула, и тотчас призвала к себе несколько флаконов и перевязочный материал и принялась за работу.

Медиведьма загораживала Гарри почти весь обзор, но он все-таки разглядел, что отметина очень похожа на укус. Хотя ему сложно было представить, кто мог обладать пастью такого размера! Прям как у тролля, хотя у того зубы были совсем другой формы.

К концу общения с мадам Помфри у Северуса, кажется, совсем испортилось настроение. Коротко попрощавшись с медиведьмой и пропустив мимо ушей ее наставления, он жестом велел Поттеру следовать за ним и покинул больничное крыло.

Они шли молча до самых покоев зельевара. Только там, уже усевшись в кресло, Снейп поинтересовался у подопечного:

— О чем ты думал, когда ввязывался в эту авантюру?

— Честно говоря, если б я думал, то, наверное, и не ввязался бы, — сокрушенно признался Гарри.

От этих слов брови профессора удивленно приподнялись, а сам он проговорил чуть мягче:

— Весьма откровенная оценка собственных мыслительных способностей, еще бы она происходила вовремя. Как ты вообще там оказался?

— Когда профессор Квиррелл предупредил всех о тролле, Рон сказал, что где-то там Гермиона, и увлек меня ее спасать.

— То есть, это была не твоя инициатива? — подозрительно поинтересовался Северус.

— Нет, сэр. Просто все произошло так быстро...

— И как бы поступил ты?

— Позвал бы на помощь вас или кого-то еще из преподавателей. Я плохо представлял себе тролля, но он же явно больше кабана.

— При чем тут кабан?

— Пару лет назад на охоте меня сильно подрал кабан, это послужило хорошим уроком. Я научился соизмерять не только силы, но и возможности.

— Это такие у Грейбека методы воспитания? — с непроницаемым лицом спросил Снейп.

— Нет, никто не будет натаскивать волчат сразу на такого зверя. Просто несчастный случай. Но мне хватило, чтобы понять.

— Тогда, надеюсь, и из сегодняшнего... происшествия ты сделаешь правильные выводы, равно как и твои друзья.

— Да, сэр, — кивнул Гарри, честно говоря, сомневаясь по поводу Рона и Гермионы. Особенно Рона.

— Хорошо. Можешь отправляться к себе в спальню, скоро отбой.

— Ладно. А как ваша нога, сэр?

— Все будет нормально, — отмахнулся профессор, недвусмысленно кивнув в сторону двери.

Поняв, что о своем ранении зельевар рассказывать не намерен, мальчик поспешил вернуться в гриффиндорскую башню. Но это вовсе не означало, что Гарри было, во-первых, не любопытно, а во-вторых, он не желал бы поквитаться с тем, кто посмел навредить его опекуну. Последний порыв оказался для самого Поттера неожиданным. Как-то быстро Северус стал для него своим, словно член стаи.

Не стоило и сомневаться, что об истории с троллем знали уже все ученики, и если Гарри и не закидали с порога гриффиндорской гостиной сотней вопросов, то только потому, что Рон как раз рассказывал (судя по всему, не в первый раз) историю «великой битвы». Кажется, изрядно преувеличивая при этом, но Поттер лишь махнул рукой, покивал для приличия и прошмыгнул в спальню, сославшись на то, что мадам Помфри дала какое-то зелье, от которого просто вырубает.

Всю следующую неделю школа гудела, обсуждая это происшествие на все лады, потом затихла, и Гарри смог наконец-то немного расслабиться. Но, как оказалось впоследствии, передышка получилась недолгой.