Дети Луны

Эта история приключилась в одной маленькой пустыньке, что спряталась от мирской суеты в бескрайних архангелогородских лесах. Братия пустыньки – всего восемь человек, включая отца настоятеля игумена Тихона, да летом приезжают паломники на послушание – добровольные помощники помогают обители строиться. Пустынька эта появилась на месте старинной Успенской обители, закрытой в тридцатых годах. Когда обитель закрыли, взорвали две церкви, часовню и даже жилые постройки, а родник святого Антония с целебной водой сначала взорвали, а потом еще и закопали, чтобы и следа от обители не осталось, но память человеческая волею Божьей не дала забвению покрыть благодатное место, в котором даже дух особенный. Наступил новый этап в истории Успенской обители.

Я приехал в Успенскую пустынь вместе со своим приятелем Василием на две недели. Мы вместе с другими паломниками весь день трудились на самых разных послушаниях, а еще вместе с насельниками решали вопрос, где строить деревянную часовню в память святого старца Антония, то есть в каком месте часовня стояла в прежние времена. Василий изучал историю Успенской обители, они с игуменом Тихоном много часов проводили за картами и чертежами, и наконец, как все были уверены, место определилось. С благословения игумена началось строительство Антониевой часовни.

Весь день монахи, послушники (и я вместе с ними) работали в поте лица, а вечером мы с радостью убедились, что такими темпами да с Божьей помощью к концу августа часовня будет построена. И представьте себе наши чувства ранним утром, когда с рассветом поднялись мы, чтобы пойти на службу перед новым трудовым днем, и увидели, что некто уничтожил все, сделанное нами накануне, а бревна для часовни перекатил от нужного места довольно далеко!

Делать нечего, подивились мы и принялись за работу. Только и на следующее утро – все то же самое. Кто-то уничтожает плоды нашего труда, а бревна перекатывает подальше от места будущей часовни!

Игумен Тихон благословил третий раз начать строительство, а я, весь день работая и одновременно размышляя о том, кто же может нам мешать и зачем, решился, когда наступит ночь, проследить за вредителем.

Каково же было мое удивление, когда я увидел своего приятеля Василия, питерского историка, человека очень интеллигентного и глубоко религиозного, который перекатывал бревна с места строительства на другое! Подойдя к Василию почти вплотную, я понял, что свои разрушения он творит в состоянии сомнамбулизма, поэтому вряд ли когда-нибудь удастся понять смысл его действий. Я отвел друга спать.

Наутро я рассказал игумену Тихону, что это Василий, не просыпаясь, уничтожает плоды нашего (и своего собственного) труда и перекатывает бревна. Игумен Тихон немало меня поразил тем, что, вместо того чтобы благословить продолжать работы, раз дело благополучно разрешилось (я собирался позаниматься с Василием, да и вообще был уверен, что больше ночных хождений не будет), благословил строить часовню там, куда Василий бессознательно перекатывал бревна. Я так понял, что лунатизм моего друга игумен счел проявлением воли Божьей и решил, что ему виднее, хотя сам никакого чуда в лунатизме не видел.

Строительство часовни началось на новом месте, и, как только мы начали копать землю под фундамент, обнаружился родник! Вода сначала робко, а потом все увереннее, все сильнее пробивалась на поверхность земли, и скоро мы все увидели, насколько она чиста – не было никаких сомнений, что найден настоящий Антониев родник, уничтоженный когда-то большевиками. Прав был игумен Тихон, сочтя бессознательный выбор Василия правильным – теперь всем было ясно, где должна стоять часовня: над родником.

Я так думаю, что тщательнейшим образом изучавший историю Успенской пустыни Василий определил, где изначально был родник и, соответственно, часовня, но множество отвлекающих моментов мешало ему понять собственное открытие, ночью же спящий мозг освобождался от дневной суеты и истина, известная ему, заставляла Василия как бы исправлять дневные ошибки – уничтожать результаты строительства в неправильном месте и перекатывать бревна в правильное. И как же глубоко оказался прав игумен Тихон, увидев в лунатизме моего друга проявление воли Божьей!

Готическая история