Дети Мафусаила. Уолдо. Магия, инк.

Заключение по результатам ускоренного анализа по методу аппроксимации Келли-Холмса: допрашиваемый субъект не имеет сведений и отрицает существование предмета поиска. Он не помнит случаев его применения, но в этом он ошибается. Сведения о предмете поиска сконцентрированы у небольшой группы (ее состав — предположительно двадцать человек). Члена этой элитной группы можно определить, применив методику трехкратного поиска при помощи взаимной конкатенации. Возможность эффективного поиска рассчитана на основании двух предположений: топологическое социальное пространство непрерывно и включено в физическое пространство Западной Федерации; существует по крайней мере один вид связи между арестованными субъектами и элитной группой. Ни одно из этих предположений невозможно проверить в данный момент, однако первая версия во многом подтверждается статистическим анализом имен членов Кланов Говарда, названных Субъектом и ранее остававшихся вне подозрения. Что касается второго предположения, то получается, что элитная группа, обладающая предметом поиска, смогла использовать его, не вступая в социальный контакт, что само по себе абсурдно.

Предполагаемое время поиска составляет 71 час плюс-минус 20 часов, что пока не подтверждено экспертной комиссией».

Форд бросил рапорт прямо на контрольную панель: «Кретины! Не узнать этого человека тогда, когда они уже его почти вычислили! И они еще называют себя психографами!» Закрыв лицо руками, он в крайнем изнеможении опустился на стул.

Лазарус постучал по кафедре прикладом своего бластера, призывая присутствующих к порядку.

— Не перебивайте выступающего, — пригрозил он и добавил: — Продолжайте, но как можно короче.

Бертрам Харди вежливо кивнул:

— Я повторяю: эти людишки, которые нас окружают, не заслуживают ни малейшего снисхождения. Мы должны вести себя с ними осторожно, хитро и коварно. А когда мы наконец соберемся с силами, то нанесем удар! Беспокоиться об их благополучии нам нужно ровно настолько, насколько охотнику нужно предупреждать зверя о своем приближении.

С задних рядов послышался оглушительный свист. Лазарус вновь ударил по столу. Харди невозмутимо продолжал:

— Так называемый человеческий род разделился на две части, и пришло время открыто заявить об этом. С одной стороны, есть homo vivens, то есть мы… С другой стороны, — homo moriturus! И в этом они подобны серым ящерицам, саблезубым тиграм и бизонам, их дни сочтены! Мы не будем больше смешивать нашу живую кровь с их жалким подобием крови — это было бы равносильно скрещиванию с обезьянами! Я предлагаю покончить с ними: рассказать им какую-нибудь сказочку, заверить в том, что мы откроем для них источник вечной молодости. Мы выиграем время, вступим в бой с недолговечными (а они его неизбежно спровоцируют) — и победим!

Аплодисментов не последовало, но Лазарус про себя отметил, что некоторые присутствующие колеблются. Идеи Бертрама Харди противоречили многолетнему образу мышления, однако теперь его слова понравились многим. Лазарус не верил в судьбу; он верил… впрочем, это неважно, но он подумал о том, как бы выглядел брат Бертрам, будь у него сломаны обе руки.

Ева Бартоу попросила слова.