Дети Мафусаила. Уолдо. Магия, инк.

Уолдо закончил деловой разговор с такой поспешностью, потому что краешком глаза уловил сообщение, поступившее по его частному каналу информации. Из него следовало, что к дому подлетает чей-то корабль. В этом не было ничего странного. Сюда всегда летали туристы, но сторожевая система не пропускала их. Однако у этого аппарата был разрешающий сигнал, и он только что состыковался со шлюзом. Это было «помело», но поначалу Уолдо не мог разобрать регистрационный номер. Ага, Флорида! Кого с флоридскими номерами он знает? Уолдо не имел ни малейшего представления. Список знакомых был и так весьма коротким, а с регистрационными номерами Флориды он определенно не знал никого. Его подозрительность — эта защитная реакция, которой он отгораживался от всего остального мира, — вспыхнула в нем с новой силой. Аппарат был непрозрачным, и это еще больше усилило подозрения. Он подключился к сети, через которую при помощи первичных уолдо мог контролировать совершенно запрещенные, но очень эффективные, смертельно опасные средства внутренней защиты жилища, и стал ждать.

Наружу выбрался молодой человек. Уолдо взглянул на него — нет, он его не знает. Хотя что-то в лице показалось ему знакомым. Стоит сделать минимальное движение пальцами в первичных уолдо, и лицо незнакомца перестанет быть лицом. Однако Уолдо холодно и рассудочно контролировал свои действия. Он еще успеет нанести удар. Человек повернулся, словно хотел помочь другому пассажиру. Да, там был еще один — дядюшка Гус! Этот старый трясущийся дурак притащил с собой какого-то незнакомца. Ведь он же знает, как Уолдо относится к незнакомцам!

Тем не менее он открыл внешний замок и впустил их в прихожую.

Гус Гримс начал продвигаться по проходу, подтягиваясь попеременно на поручнях, закрепленных с обеих сторон. У Гримса была легкая одышка. Он всегда так дышал, когда ему приходилось двигаться в невесомости.

«Плохой контроль за диафрагмой, — подумал Уолдо. — Излишнее напряжение здесь ни при чем».

Стивенс шел вслед за Гримсом. Его фигура источала уверенность и некоторую горделивость. Он, похоже, был доволен сам собой, тем, что так здорово может управлять своим телом в условиях невесомости.

Добравшись до приемной, Гримс наконец остановился, прокашлялся и обратился к ждущему там манекену.

— Хэлло, Уолдо!

Манекен чуть скосил глаза и повернул голову.

— Привет, дядюшка Гус. Мне бы очень хотелось, чтобы ты не забывал позвонить перед приездом. Я бы тогда мог приготовить обед специально для тебя.

— Это неважно. Мы, может, и не задержимся настолько. Уолдо, это мой друг — Джимми Стивенс.

Манекен повернулся к Стивенсу.

— Как поживаете, мистер Стивенс? — официальным тоном произнес он. — Рад приветствовать вас во Фрихолдс.

— Здравствуйте, мистер Джонс, — ответил Стивенс, с изумлением рассматривая манекен, поразительно похожий на живого человека. Сначала он и принял его за настоящего Уолдо.

«Подобие человека, наделенное разумом», — вспомнил он, что говорили об этом манекене. Самого Уолдо видело очень небольшое количество людей, перед остальными он представал только на экране. Даже те, кто приезжал по делам в «Инвалидное кресло»… о, нет, во Фрихолд — он должен помнить об этом — даже они слышали только голос и видели этот манекен и ничего больше.

— Но ты должен остаться пообедать, дядюшка Гус, — продолжал Уолдо. — Ты не можешь так поступить, ты ведь появляешься очень нечасто. Я приготовлю что-нибудь…

— Может, и останемся, — согласился Гримс. — Однако насчет меню не волнуйся. Ты меня знаешь, я могу съесть черепаху вместе с панцирем.

Мысль о поездке во Фрихолд вместе с Гримсом оказалась просто великолепной. Они здесь меньше пяти минут, а Уолдо уже настаивает, чтобы они остались обедать. Хорошее предзнаменование!

Стивенс не заметил, что Уолдо адресовал приглашение только Гримсу и что Гримс, а не Уолдо воспринял его как адресованное им обоим.

— Где ты, Уолдо? — спросил Гримс. — В лаборатории? — И он сделал движение, будто собирался выйти из приемной.

— Не утруждай себя, — поспешно сказал Уолдо. — Думаю, вам будет удобнее там, где вы находитесь. Несколько минут — и в комнате исчезнет невесомость. Тогда можно будет сесть.

— Что с тобой, Уолдо? — брюзгливо спросил Гримс. — Ты же знаешь, мне все равно, есть невесомость или нет. Но меня совершенно не устраивает компания говорящей куклы. Я хочу видеть тебя.

Стивенс был несколько удивлен настойчивостью старика. Он считал, что со стороны Уолдо очень разумно предложить избавиться от невесомости: то, что он не ощущал веса, несколько нервировало его.

Уолдо выдержал невыносимо длительную паузу.

— Послушай, дядюшка Гус, то, о чем ты просишь, невозможно. И ты прекрасно это понимаешь, — наконец произнес он ледяным тоном.

Гримс ничего не ответил. Вместо этого он взял Стивенса за руку.

— Идем, Джимми! Мы уходим.

— Почему, док? В чем дело?

— Уолдо захотелось поиграть. А я в такие игры не играю.

— Но…

— Ничего! Идем! Уолдо, открой дверь.

— Дядюшка Гус!

— Что, Уолдо?

— Твой гость… ты за него ручаешься?

— Естественно, дурак ты набитый! Разве иначе я бы его привел?

— Я в мастерской. Дорогу ты знаешь.