Дети Мевы (890г. ии)

Ведь эта планета была не единственной. Но с другой стороны, у других были свои армии. Ни одной планеты бесхозной, просто ожидающей даккарцев, во вселенной давно нет! Разве что метеорит какой-нибудь безжизненный... В чём воля богов? В чём приказ командира? Каково моё решение? Юбля!

Я рассмеялся. Горький, с ноткой истерики смех!

Я всегда считал, что суть Даккара - честь. Почему чем выше чины власти, которые я наблюдаю, тем меньше в них этой самой чести? Я юный максималист? Тогда я просто до боли не хочу взрослеть! Не хочу становиться таким, как они...

Корабль затрясло.

- Пилот, что там у тебя?

- Технические проблемы, командор. Небольшие! Я контролирую! Но... на всякий случай пристегнитесь.

Вот сейчас этот честный парень сражается со стихией, выравнивая корабль. Зачем? Чтобы я вышел и солгал?

Корабль ещё раз сильно тряхнуло. Я пристегнулся. Что-то явно шло не так. У меня небольшой опыт пилотажа, но траектория, по которой шёл корабль, явно была аварийной. Наверное, следовало испугаться. Но я лишь подумал: "Вот сейчас и проверим моё бессмертие!"

Я очнулся в палате госпиталя. Тихо попискивали приборы. Доктор - даккарец зашел, осмотрел меня, сказал, что состояние стабильное, неделя-две и встану на ноги. Повезло, упал удачно! А сейчас лежать и выздоравливать.

- А что с пилотом?

- Пилот погиб. При аварии выжили только вы, командор, - он вышел. Как глупо! Меня, который погибнуть не мог, боги оставили жить. Меня, который ехал соврать... А честного, ни в чём не повинного парня-пилота настигла смерть!

За весь день ещё дважды забегал медбрат воткнуть мне уколы. И всё.

Я всегда не любил больницы. Моя мать умерла при третьих родах, когда мне было лет 5. Поэтому, когда я подростком попадал в больницу с переломами или чем-нибудь ещё, ко мне почти никто не приходил. К другим мальчишкам приходили матери, а я лежал один, с силой сжав зубы, и обещал себе, что больше ни за что сюда не попаду.

Почему ко мне никто не приходил? Дед, братья... Тогда я считал это нормальным. Мужчине не нужна жалость. И только глупые женщины этого не понимают. А разве прийти рассказать последние новости это жалость? Теперь я считаю это заботой. Когда я начал так считать? Когда лежал с растяжением в доме Марики и вокруг меня, как стайка ласточек, кружили женщины. Я был нужен им. Они ведь могли и не заботится обо мне. Не все ведь заботились, только эти 4. Почему я не отвечал на их письма?... А сейчас кто может ко мне прийти? Нет, они бы, наверное, пришли, если бы знали, Эсти бы вкусненького настряпала. Эмани бы болтала без умолку. Только я далеко в космосе, а они хрупкие создания, которые могут жить только в защищенном и обустроенном доме Марики... Марика бы тоже могла прийти, если бы мы не разошлись. Она бы точно приходила ко мне каждый день, притаскивала бы что-то интересное... И она не нежное создание, а наоборот - прошла бы сквозь огонь и воду, если бы знала, что я не прогоню её...

Всё складывалось глупо и подло. Будучи свободным, будучи в кругу своих, командором, руководителем департамента, я был менее свободен, чем когда жил у Марики, валялся у неё в ногах и считался рабом! Марика никогда бы не заставила меня лгать. Ей бы даже мысль такая в голову не пришла! А здесь, будучи свободным...

Свободен ли я? Был ли я хоть когда-нибудь свободен по-настоящему? Я родился с судьбой стать мастером боевых искусств, вступить в братство Каменная река, уйти с каким-нибудь отрядом капитаном ударной группы, некоторое время приезжать раз в полгода, привозить деньги, детей и женщин, а потом погибнуть. С такой же судьбой родился мой отец. Родился и прошёл её от начала до конца, искренне считая себя свободным. Свободным? В чём свобода, если никто из нас, по сути, не мог выбирать? Я не мог отказаться тренироваться у деда. Да, когда мне было 12, я теоретически имел право выбирать направление обучения. Но в моей семье все шли в рукопашный... Меня и не спрашивал никто... Когда мне было 17, я был взрослый. Но в спортивную академию меня перевели тоже по инерции, не спрашивая. Это ведь была школа деда! Когда мне было 19, меня отобрали в команду миссии Даккара... Когда я вообще хоть что-то выбирал сам? Тот бой в Чаше Судьбы с неолетанками, я согласился на него сам! Марика была первой, кто спросил меня. Она спрашивала меня, когда звала на Селену. Я отказался, и она приняла мой отказ. Меня слушались и спрашивали, когда мы выдвигали её в Великие, я говорил, что хотел... Раб, который имеет больше свободы, чем командор и глава департамента?!

И ведь не только свободы! Там меня уважали. Даже если не брать в расчёт Марику, она просто как кошка на валерьянку на меня смотрела. Нандрель, Мидея - умные бабы. Они слушали меня с уважением. Этот пидор, Луис... будь он неладен со своим "род Арнелет нельзя покинуть"! Тогда он уважал меня. Почему сейчас, когда я живу и служу, как положено даккарцу, на меня смотрят с большим презрением?!

Нога безжалостно разболелась. Медбрат где-то пропал. А больше никому я не был здесь нужен. Хоть бы Архо зашёл проверить меня или что-нибудь подписать хотя бы.