Дети Мевы (СИ)

Архо некоторое время смотрел на меня ошарашено. Спустился на пол. Поднял на меня глаза. Потом вдруг улыбнулся, обнял мои коленки, притираясь щекой и втягивая носом запах. Ласковый, обаятельный мальчик. И, самое главное, совершенно невиновный в моих проблемах. Как, впрочем, и все остальные. Блин! Надо заканчивать эти бессмысленные гонения на Даккар.

Я вытащила телефон и набрала Мидею:

- Доброе утро, Великая.

- Здравствуй, дорогая. Внеси корректировку в нашу политику. Мы постепенно ослабляем хватку на шее Даккара.

- Даже Об Хайя?

- Да, пусть условия нашей дружбы будут жесткими для них, но не катастрофическими.

Роджер:

К вечеру четвёртого дня мы прибыли в школу Об Хайя. После завершения ритуала прощания, амазонки вежливо так попросили убрать даккарские войска непосредственно с Острова Богов. Штаб Каменной реки теперь расположился на ближайшей полупригодной для жизни планетке, примерно в четырёх часах лёту. А здесь осталось только представительство, да укрытая в лесах школа.

Мы не успели даже толком поесть, как нас вызвал к себе Отардан:

- Заходите, может, что нужное услышите. Неолетанки вернули одного из детей.

Я уселся в угол. Через несколько минут в кабинет прибыл мальчишка-воспитанник.

- Подготовил отчёт?

Парень протянул листок. Отардан быстро пробежался глазами по короткому тексту.

- Да, с наблюдательностью у тебя плохо пока!

Он протянул мне листок:

«Седьмого числа я был похищен неолетанками и вывезен из школы. Сначала меня заперли с нашими ребятами в какой-то комнате. Потом заставили раздеться, связали и заперли в комнате, куда пришла Морена. Она меня трогала везде всяко и трахалась со мной. Пятнадцатого числа закончился неолетанский праздник, но Морена меня не отпустила, а увезла с собой на Селену, сказав женщине пограничнику, что я её раб. Потом приехал мастер Архартер и уговорил Морену отправить меня обратно в школу, потому что мне нужно готовиться к экзаменам…».

- Ты видел Архартера? – Отардан напрягся.

- Да, в доме Морены, на Селене.

- Как он… Он был здоров?

- Да, он выглядел здоровым. Много разговаривал, шутил. Я и не знал, что он умеет шутить так.

Юбля! Я мог бы и догадаться, что мастер, более профессиональный в Ар, чем Нандрель, это Марика.

Раверстон отозвался из угла:

- Морена общалась с мастером дружелюбно?

- Да.

- Уважительно?

- Мммм… Он сидел у неё на коленях.

Когда мальчишка вышел, Раверстон, как бы мимоходом, обратился к Отардану:

- Мастер, говорят, Вестник гостит в школе?

- Да. Она приехала до нашего прибытия.

- Думаю, Роджер хочет с ней поговорить, – он обернулся ко мне. – Надо выяснить, что там в планах у Морены, да и насчёт Архартера уточнить.

Нандрель я нашёл в обрядном зале. Растянувшись на полу во весь свой неолетанский рост, обложившись бумагой и мелками и высунув язык от наплывшего креатива, она рисовала.

- Нандрель.

Увидев меня, она поморщилась и захлопнула альбом:

- Ты?

- Я, – я присел рядом на пол. - Ты как-то плохо на меня реагируешь последнее время.

- Ничего удивительного. Ты обидел Морену, а я люблю её. Что ты ей наговорил?

- Правду. Всего лишь правду. Что я не люблю её. Что она неприятна мне.

- Мальчишка! Это ТЫ её не любишь? А как, по-твоему, выглядело бы, если бы ты её любил?

Как мне это надоело! Ещё одна четырёхрукая начнёт убеждать меня, что я даже не понимаю, что такое любовь и бла-бла-бла.

- Не надо мне тут уповать на то, что у даккарцев нет понятия любви, и типа я не понимаю, что это такое!

- Хорошо, как ты это понимаешь? Как бы оно было, если бы ты любил её?

- Я бы относился к ней, как к родному человеку. Как отношусь к братьям. Как относился к деду…

Нандрель поднялась с пола.

- Тебе не приходило в голову, что любить можно по-разному? Что любовь к деду, любовь к брату и любовь к той, с которой ты спишь, отличаются? Вряд ли деда тебе хочется потрогать за грудь, и споры с братом ты не решаешь сексом. А в отношениях любовников – это нормальное дело!

Я молчал. Спорить с Нандрель не было ни сил, ни желания. Да и такие споры только поругаться годятся.

- А по поводу «родного человека»… Конечно, убить Морену сложно, но только представь на минуту, что завтра Морена ввязалось во что-то по-настоящему серьёзное. С неё станется! И у её врагов хватило денег и влияния надавить на имперских докторишек. Морена получила пулю в лоб и не воскресла. Что ты почувствуешь? Это будет потеря или как сводка в газете? Будешь ты жалеть, что этот месяц ссорился с ней вместо того, чтобы наслаждаться возможностью видеть её, говорить, касаться?

Если её убьют? Не вижу ничего странного, что я не желаю её смерти. В конце концов, она помогла Даккару… Бред! Миф, что даккарцы всех хотят убить!