Дети мяча

– И это называется по душам? – сухо спросил тренер, ощупывая затылок. – Я бы назвал это «по головам». Однако что вам от меня нужно?

– Нам нужно, чтобы ты перешёл на службу к хивинскому хану и возглавил его команду. Клянусь моим добрым отношением к тебе, в Бухаре не могут оценить тебя по достоинству. Какой тебе положили здесь оклад?

– Триста таньга, – хмуро ответил Берёзкин. – И плюс прогрессивка.

– Триста таньга! – презрительно усмехнулась женщина. – Разве это деньги! У нас ты будешь получать пятьсот! Тебе отведут роскошные покои в ханском дворце, дадут корову, пару овец. У тебя будут богатые одежды, персональный ишак, а главный визирь отдаст за тебя свою старшую дочь с семью детьми в придачу.

«Ну, конечно, – подумал Валерий Макарович. – Только милостей главного визиря мне ещё не хватало! А потом бухарский эмир подошлёт ко мне какого-нибудь доброго человека и тот даст мне покушать отравленной халвы или сделает мой язык экспонатом в своей коллекции. Нет уж, от добра добра не ищут!»

– А если я не соглашусь? – спросил он у женщины.

– О, не делай этого, мой цветущий господин! – попросила она. – Ибо тогда мы вынуждены будем доставить тебя божественному хану по частям, а у меня нет уверенности, что нашим мудрецам удастся потом собрать эти части в необходимой последовательности.

– Нет, нет, не надо загружать их этой тяжёлой работой, – горячо посочувствовал мудрецам тренер. – У них и без того, наверно, дел хватает.

– Значит, ты согласен, не медля ни минуты, отправиться с нами в путь?

– Я счёл бы это высшим счастьем! – лицемерно закатил глаза Берёзкин. – Вы угадали моё самое заветное желание: всю жизнь я мечтал тренировать победоносную команду хивинского хана. И вот моя мечта сбылась! Однако… если быть честным… – И он замолк, как бы охваченный сомнениями.

– А что такое? – забеспокоилась женщина. – Говори, мы слушаем. Ты не должен ничего скрывать от нас.

– Ну, хорошо! – решился Валерий Макарович. – Я глубоко уважаю хана и лично вас и поэтому буду с вами откровенным. Дело в том, что главную силу в бухарской команде представляю не я, а прибывший со мной игрок по имени Бест. Мало того, что он обладает ударом, от которого летят во все стороны штанги, слоны и верблюды…

– О аллах! – всплеснула руками женщина. – Я много слышала о его необычайном ударе, но не могла этому поверить! Неужели это правда?!

– Истинная правда! – подтвердил тренер. – Я сам был свидетелем случая, когда от его неосторожного удара произошло землетрясение. Но это ещё не всё! Удар – ещё не главное достоинство этого Беста. Основная же его заслуга в том, что своими мудрейшими советами и наставлениями он доводит меня и своих партнеров до такого состояния, что команда становится поистине непобедимой. Подлинный мозг команды – это Бест, а я только жалкий ремесленник, пожинающий плоды его мудрости.

Берёзкин помолчал и добавил:

– Не знаю, может быть, я напрасно открыл вам этот секрет, но… вы вызываете во мне доверие… Я от всего сердца желаю вам добра…

– О кладезь скромности! – почтительно сказала женщина после некоторого молчания. – Да заштопает аллах твою куртку, которую мы вчера нечаянно порвали! Я преклоняюсь перед твоей честностью, но мужайся, великодушный Рамсей: тебе придется расстаться со своей мечтой тренировать команду хивинского хана, ибо в мешке у нас только одно место.

– Ничего, – с пафосом произнёс Валерий Макарович. – Зато совесть моя чиста, ибо я уступлю своё место более достойному…

– Сколь отрадно лицезреть человека, который привык кормить лошадь своей души овсом благородства, – растрогалась женщина. – Иди с миром, добрый человек! – И она приложила платок к глазам.

Стараясь сохранить на лице торжественность, Берёзкин не спеша поднялся с ковра, величественной походкой пересёк комнату и с достоинством прикрыл за собой дверь.

Последнее письмо

Когда Валерий Макарович добрался наконец до родной комнаты футбольной славы, он застал там Шахерезада, терпеливо выслушивающего жалобы Есаулова на изжогу.

– Где ты пропадаешь, высокочтимый Рамсей-бек? – поднялся навстречу тренеру летописец. – Пойдём скорее. Тебя хочет видеть светлейший эмир.

Повелитель правоверных ждал их в своей опочивальне: он любил на ночь поболтать о футболе.

– Мы довольны тобой, Рамсей, – милостиво улыбнулся владыка. – Ты открыл в наших игроках новые возможности и сумел привлечь на трибуны многих жителей Бухары. За это мы жалуем тебе чалму. У нее ещё вполне приличный вид.

Эмир хлопнул в ладоши и приказал появившемуся слуге:

– Принеси сюда чалму, оставшуюся от прежнего тренера!

Не прошло и минуты, как чалма уже была в руках у светлейшего владыки.

– На, бери, – щедрым жестом протянул он Берёзкину свой презент.

– О, благодарю вас, – прижал руки к сердцу тренер. – Вы слишком добры ко мне. Право же, я не заслужил столь дорогого подарка. Быть может, светлейший эмир позволит мне вручить эту чалму от его имени подлинному герою матча – Бесту. Тем более что его голова не богата растительностью, и я все время опасаюсь, как бы он её не простудил.