Дети миллиардера. Требуется бабушка!

Все это время в доме стояла тишина. Молчал даже телевизор, который обычно работал в режиме двадцать четыре на семь. Вероятно, если бы так продлилось до самого вечера, я была бы счастлива. Но у везения оказался слишком короткий срок годности.

Уже после душа мама вошла в мою комнату и с самым серьезным видом села на стул возле письменного стола.

– Если ты пришла, чтобы обвинить меня в чем-то, то не нужно. Пожалуйста, – начала я.

– Да нет… – Мама тяжело вздохнула. – Мне не в чем тебя винить. Что уж теперь?

– Спасибо. – Я постаралась не заметить этого ее «теперь». Не винит, и слава богу.

– Одного не могу понять. Где я так ошиблась? – после долгой паузы вдруг продолжила мама.

– Ты ни в чем не ошибалась.

– Нет, дочка. Я была уверена, что вырастила умную, добрую, порядочную девушку. А на самом деле…

Она отвернулась в сторону окна, но я увидела, как по маминым щекам покатились слезы.

– Не ожидала я такого. В голове не укладывается, что ты оказалась бессовестной и алчной.

Слезы побежали еще быстрее.

– Не говори так, пожалуйста. Я никого не обманывала. И не делала ничего плохого.

После лживых слов Натальи и нашего с мамой разговора по телефону думала, уже ничего не сможет причинить мне боль, однако ошиблась.

От этого обвинения и горечи в родных глазах за ребрами словно кислота разлилась. Безумно хотелось подойти к маме. Стереть слезы и поклясться, что у нас ничего не изменилось. Что я прежняя! Та же дочка, которую она любит и знает.

Ломало от желания обнять ее и рассказать, что влюбилась, что встретила самого лучшего мужчину на свете и теперь до одури боюсь его потерять.

Столько всего хотелось… Но я не могла заставить себя сделать и шага.

– Да… Для тебя это даже «ничего плохого». – Мама цокнула языком.

– Родная, пожалуйста… – Уже чувствовала, что на меня несется лавина, но все еще надеялась ее остановить.

– И как я могла проглядеть? Пропустила такое… – Мама смахнула слезы со щек и уже совсем другим взглядом посмотрела на меня. – Знала, что богатство портит людей, только не думала, что ты, моя любимая, хорошая девочка, окажешься падкой на богатых мужчин. Я и представить не могла, что вместо помощи сестре ты залезешь в кровать к ее мужу и заставишь племянников называть тебя мамой.

– Все не так! – От несправедливого упрека, казалось, волосы дыбом встали. – Наталья давно не жена Арбенину. Они много лет в разводе. И все, что она говорила о Косте, ложь! Он совсем не такой! Он замечательный, как и его дети. А мамой они меня называли, потому что так было нужно. Ради дела! Не всерьез!

– Ну конечно! Наталья шесть лет ошибалась. А ты такая мудрая и опытная, что сразу поняла, насколько все не так! – Мама всплеснула руками.

– Ната не ошибалась. Она лгала! В ее рассказах вообще не было правды.

– Так значит, сестра еще и обманщица?! – Будто эти слова причиняют ей боль, мама прижала правую руку к груди, как раз в районе сердца. – Ты, спящая с чужим мужчиной, святая. А она, которая узнала о тебе правду, лгунья?!

Немного отдышавшись, мама достала из кармана домашнего платья пачку фотографий и бросила их в мою сторону.

– Это тоже, скажешь, неправда?!

Фотографии неровной дорожкой упали на пол между мамой и мной. Снимки с островов. Наши поцелуи с Костей. Объятия. Игры с детьми на берегу. Свадьба…

– Я люблю его, понимаешь?

Рухнув на пол, я стала собирать разбросанные фото. Не для мамы. Для себя. Как последние напоминания о том, что было самым дорогим.

– Лучше бы ты сестру любила. И племянников! – Все так же прижимая руку к груди, мама поднялась и направилась к двери.

– Умоляю, не поступай так со мной. – Я не собиралась плакать. Нельзя. Но сдержать слезы было невозможно.

– Мне стыдно за тебя, дочка. Ты должна была помочь сестре! Спасти своих племянников. А получилось, что нож ей в спину воткнула, – произнесла мама, не оборачиваясь.

– Я не знала, что так случится. – Родные комнаты вдруг стали тесными, чужими. Тюрьмой, а не домом. – И не представляла, что самые близкие могут делать… – чуть не захлебнулась плачем, – так больно.

Вместе со слезами из груди начали вырываться всхлипы. Вместе с болью тело сковал незнакомый холод.

Сквозь пелену слез трудно было рассмотреть на экране телефона номер лучшей подруги. Писать сообщение пришлось вслепую.

Но мама этого уже не видела, не слышала. И кажется, не хотела больше ничего обо мне знать.

* * *

Костя

Я, конечно, слышал известное французское выражение «Cherchez la femme», однако с тем, что поиск женщины может оказаться трудным делом, столкнулся впервые.

После аэропорта мы не стали заезжать домой. Пока Валера избавлялся от моей бывшей, я остановил первое попавшееся такси и вместе с остальной частью семьи, родной и фиктивной, рванул за Варей.

Белов, явившийся к нашему прибытию, не успел даже рот раскрыть. Стоял возле парковки с какой-то папкой в руках. Усиленно моргал, будто пытался взлететь. Но машина уже выруливала на проспект, и мне до барабана были все срочные дела начбеза.

– Папа, ты правда не обижаешься на нашу Варю? – Выспавшаяся за долгий рейс Даша, кажется, беспокоилась сильнее всех.