Дети Мира

Вокруг нас всё сильнее выл ветер. Мне опять стало не по себе, и я не могла заставить себя снова глянуть вниз. Карун молчал, и о чём он думал, я не знала. Его профиль был каким-то бесконечно уставшим.

Какое-то время нас окружал только скрип снастей. Неожиданно ветер начал усиливаться. Я ощутила тревогу. Ветер затих, а потом налетел с новой силой, так что вся конструкция опасно затряслась.

— Карун?

— Я вижу, — напряженно сказал он, — Впрочем, тут уже достаточно далеко от «Белой Башни» — мы могли бы попытаться сесть.

Я тревожно глянула вправо — туда, где, словно отмечая край Мира, возвышались колоссальные утесы Барьерного Хребта. Отвесные стены пуня два высотой. Как ножом отрезанные. Чёрные. Хранящие за собой что-то неведомое и жуткое. Сейчас до них было рукой подать — около трёх тысяч шагов.

— Тут до ближайшего поселения два дня пути… — с сомнением проговорила я.

— Не два дня, а всего лишь около трёх часов езды, — поправил меня Карун, — Хотя пешком, да по бездорожью, конечно, плохо.

— Просто давайте держаться оттуда подальше, — взмолилась я, кивая на чудовищную горную стену, — там же они..!

— Санда. Это уж как выйдет. Признаюсь, эта штука слушается управления всё хуже. Я всё-таки попытаюсь её посадить на землю, а там будь что будет.

Я вздохнула.

— Ладно. Не буду надоедать. Что же я ною, в конце-то концов. Нужна будет помощь — скажите.

Да Лигарра улыбнулся.

— Спасибо, что вы не паникуете — этого достаточно, — просто сказал он, а потом его улыбка стала дружески-ехидной, — Что же до них — они не висят прямо на Барьерном, — напомнил он, — Но если бы и висели — поверьте, от прикосновения к ним сущее не рассыпается в прах.

— Да вы меня дразните!

— Само собой, — ухмыльнулся да Лигарра, снова вцепляясь в рычаги управления.

Ветер усиливался. Наверное, сообразила я, сказывалась близость Барьерного — огромной стены, вдоль которой должны были течь немыслимого объёма восходящие потоки тёплого воздуха от земли. Я сказал об этом Каруну — он кивнул.

— Боюсь, так и есть. Мы всё-таки скверно знаем структуру атмосферы — всё из-за религиозных запретов на её изучение. А сейчас это работает против нас.

Я вздохнула, а он спросил:

— Всё-таки боитесь?

— Нет, — твердо сказала я, — После да Райхха я уже ничего не боюсь. А в данном случае отец мной бы и вовсе гордился — я села в машину, которую он бы сам облобызал в восторге.

Карун бегло улыбнулся вполоборота, но я видела, что он сильно напряжен. Его губы сжались в нитку, и на лице будто лежала пелена.

— Санда, — тихо и твёрдо сказал он, быстро глянув куда-то вбок, — Если что, держитесь за меня крепче.

Я проследила за его взглядом и похолодела. Листы обшивки на крыле аппарата уже не прилегали так плотно, как раньше — крепления торчали наружу до половины! Итак «направляющие лопасти» уже еле держали — я видела, как они трепещут под давлением воздушного потока. Каждый порыв ветра ещё больше расшатывал основу аппарата.

Я видела, что как ни старался Карун, ему не удавалось повторить то, что он так легко выполнил, когда мы экспериментировали с аппаратом. Риннолёт не только не снижался, но даже более того — его несло всё выше и выше, и (что ещё страшнее) — всё ближе к Стене. А там, внизу, у Стены, не было ни единой ровной площадки — только остро заточенные огромные валуны и скалы — так, словно сама природа пыталась оградить Мир от созданий Тени, живших за этой Стеной. Так, чтобы к ней никто даже подойти не смог. Да Лигарра не издавал ни звука, но напряжение шло от него волной.

Но думать об возможных последствиях отрыва частей от нашего аппарата я не могла — это было так абстрактно и страшновато, что я лишь вцепилась в сиденье.

Мой взгляд упал на часы, прикреплённые к приборной панели. К моему удивлению, оказалось, что уже миновало полтора часа, как мы были в воздухе.

Чем ближе к Стене, тем более злобно выл ветер. Его сила пугала. Он был твёрдым, как доска — и ещё более сознательным, если вы понимаете, о чём я…. Но ведь Карун сказал, что они всё расчитали… если бы так!

…Неожиданный удар воздушной стихии врезался в корпус риннолёта. Со страшным скрежетом обшивка полезла из пазов, и под наш синхронный вопль «лопасти» вырвались с корнем. За мгновения аппарат потерял и тень устойчивости, а ещё через миг восходящий поток перевернул его через хвост. Металлические растяжки лопнули, как нити, и корпус пополз по всем швам. Завопив, Карун рванулся через сиденье и сгрёб меня в охапку, а в это время шквал, как злобное чудовище, разломил аппарат.

Мы оказались в воздухе. Ветер ревел по моим щекам с такой силой, как никогда на земле… Я была в пустоте — и даже не сразу сообразила, что мы падаем, а до земли ещё так немыслимо далеко..!!! мне перебило дыхание, и я оцепенела, а в это время земля неслась навстречу, как грузовик.

…оглушение… удушье…

НЕЕЕЕТ!

Мгновения.

Земля навстречу…

Мгновения…

Захлебнувшееся сердце…

Не умирать! не хочу! не сейчаааааааааааас!!!!!!

И я ощутила удар.

На высоте около двух пуней меня с невероятной силой врезало по спине, по подбородку, поддых, по ступням. Воздух вышел из меня, сердце остановилось, и разум покинул меня.