Дети небес

«Так, а теперь еще надо убедить Магната, что входящий звонок Невила не скомпрометирован!»

Эту мысль прервали визгливые вскрики в предчувствии боли. Старпом притащил Амдиранифани и швырнул его перед Пронырой, затем ослабил ошейники восьмерки и захлестнул их вокруг виселичных столбиков, кольцом окружавших носовой люк. Затем ушел за вторым пленником. Проныра наклонил голову, изучая Амдиранифани. Восьмерка услышала его и сжалась.

Проныра ощерился. Умные жертвы всегда доставляли ему массу удовольствия. Они думали, что способны перехитрить палача, а когда мечты эти разбивались, самообман оставался их последним прибежищем. Амдиранифани же, без сомнения, интеллектом превосходил всех остальных жертв Проныры. Восьмерка катилась вниз уже давно. В первые дня два стая пыталась обманывать надсмотрщиков и радио, издавая аккорды так, чтобы Проныра не слышал. Он даже восхитился наглостью восьмерки, которая всерьез решила провернуть такой план. Три дня Проныра ничего не предпринимал, вселяя в Амдиранифани надежду. Отложенное наказание было восхитительно: Проныра вырвал два глаза Амдиранифани. Только два. И всего лишь глаза. Потом он побеседовал с жертвой, выразив убежденность, что та превосходно понимает, насколько тяжелее могла быть кара. Для этой стаи, с ее-то творческим воображением, эффект был почти так же сокрушителен, как если бы Проныра вырвал половину средних ушей или убил какого-то элемента. Столь мягкое наказание оставляло Проныре вдоволь материала для будущей работы.

Амдиранифани тихо повизгивал и хныкал, борясь с желанием заговорить.

Проныра вздернул нос, что обычно предвещало серьезное наказание на допросах. Амдиранифани мигом заткнулся, скованный ужасом.

– О, дорогой мой Амдиранифани, я сожалею, что оставил тебе такой плохой обзор. Не беспокойся, ты все еще можешь услышать много интересного. Слушай меня внимательно: думай тихо, не произноси вслух ни аккорда, если я тебе не позволю. – Он вздернул второй нос: сигнал, к которому он тоже успел приучить пленника и который означал призыв к абсолютному повиновению. Слова узника не имели бы никакого значения, но Проныра не хотел, чтобы по радиосети просочились случайные крики боли. – Если ты ослушаешься… что ж, думаю, ты знаешь, где стоишь. – Проныра жестом указал на носовой люк в середке стаи. – Считай это отложенным смертным приговором. Скоро, очень скоро ты можешь стать семеркой, шестеркой или даже пятеркой. Мне доставит удовольствие пустить пару-тройку твоих элементов на ветер. Магнату я скажу, что ты пытался сбежать и недооценил свою ловкость. Ты же мне веришь, так ведь?

Головы Амдиранифани закачались в испуганном согласии. Последней ночью Проныра вышвырнул через этот люк одного из техников аэролета, просто чтобы вбить Амдиранифани в головы этот урок. Проныра обожал такое наказание, и не важно, применялось ли оно к элементу или целой стае. Обычно жертвой становился узник, но если в люк вылетал неслух из команды, уцелевшие члены экипажа начинали демонстрировать чудеса исполнительности.

Старпом уже притащил четверку. «Все, что осталось от господина моего Стального». С этим узником Проныре пришлось нелегко. Пленник был довольно туп и разъярен так, что запугивания на него уже не действовали. Не слишком обнадеживающее сочетание; день за днем ошметки Стального погружались в пучину дикой убийственной ярости, несомненно вспоминая старые обиды. Оказавшись в зоне слышимости или видимости Амдиранифани, четверка неизменно выходила из себя, колотилась о стены клетки, ища выхода, и выкрикивала восьмерке страшные проклятия. Ненависть фрагмента Стального и богатое воображение обеспечивали Амдиранифани вечное пребывание на краю ментальной пропасти.

«Если бы и людей-спутников Магната я держал в когтях так же цепко». Проныра задумчиво рассматривал Амдиранифани. Невил заговорил о своем «худшем варианте», и не исключено, что молчание червяков Джефри и Равны будет куплено угрозой показать им останки их дорогого друга, градом падающие с небес.

Равна уже видела город Новозамок и «Внеполосный-II». Магнат (пользуясь телескопами) и Джефри в один голос заявляли, что на вересковой пустоши к юго-востоку от города собралась толпа.

– Я тоже вижу их, господин мой, – сказал Проныра, нагонявший их на своем аэролете. – Именно там запланировано большое собрание, там Невил установил сцену и расчистил летное поле, как мы и договаривались.

– И он может указать точный момент своего прибытия? – спросил Магнат.

– Да, мой господин, он свяжется с вами прямо по обычному радио. Вы…

– Алло? Алло?

Голос Невила зазвучал из динамиков аналоговой радиостанции у подножия тронов Магната. Фоном ему служили человеческие голоса и свист ветра.

Магнат склонился к радио и сказал:

– Мои приветствия, лорд Невил.

Помпезные слова, произнесенные голосом перепуганной маленькой девочки, звучали странно, чтоб не сказать – издевательски.