Дети небес

Джефри отпустил плечо Невила и улыбнулся уже не так хищно, как секундами раньше.

– Еще одного, – сказал он.

Зек опять улетучился. Значит, Амди следующий. Все глаза смотрели на трап, но Равна отчего-то оглянулась в толпу, опустила взгляд на уровень щиколоток. Последние шесть десятидневок научили ее простому правилу: «Тише едешь – дальше будешь». Да. Между двух Детей виднелась морда. Ритль затаилась в засаде.

Зек возник снова, обшарил взглядом толпу, задержавшись на миг при виде Ритль. Потом выгнул шею и махнул мордой кому-то позади.

Элементы стаи, высыпавшей из люка, оказались совсем не такими толстячками, как помнила Равна. В контуре одной морды было что-то неправильное.

– Амди! – крикнул Джеф и побежал прочь от Невила. Остальные элементы Амди перешли на бег и чуть не столкнули Зека с платформы. Все они смотрели на Джефри и что-то говорили на самношке про Йоханну, но звук был так прицельно сфокусирован на Джефе, что Равна не поняла слов Амди.

Ступени трапа были широкими, но не в восемь элементов шириной, и Амди хлынул вниз подобно лавине.

Из толпы, громко ворча, вылетела Ритль, покрутилась вокруг Джефри и повернулась к Амди, чуть не сбив обоих с ног и лап. То ли она в чем-то обвиняла Амди, то ли просто поддразнивала. Амдиранифани весь сжался и не ответил.

Тут Ритль испустила тонкий презрительный визг и ринулась прямо сквозь Амди. Стая не рассыпалась, но закрутилась на месте, в полном замешательстве от чудаковатого комка шерсти и мысли, что толкался и теснился в ее середке. Пощелкали челюсти, завертелись головы, но когда Ритль вынырнула с той стороны стаи, несколько голов Амди уставились ей вслед. Ритль не остановилась, и уже вся стая повернулась, глядя, как синглетка уходит. Ритль бежала уже не так быстро, продолжая жалобно ворчать, но морда ее гордо задралась кверху. Преодолев трап аэролета, она постояла мгновение, созерцая толпу, и обернулась к Зеку.

Стаи загомонили. Дети озадаченно наблюдали за двумя синглетами, но Равна внезапно сообразила, на что это похоже у людей.

Амди напомнил ей подростка, чьего внимания долго домогалась агрессивная девчонка. Потом в один прекрасный день задира дарит «заучке» улыбку, подходит совсем близко, ерошит рукой волосы и уходит прочь – прочь из его жизни. Ботан остается глядеть ей вслед, испытывая смешанное с сожалением облегчение. Ему еще предстоит понять, чего он лишился.

Джефри наверняка пришел к той же аналогии.

Еще подбегая к Амди, он громко рассмеялся и хохотал, даже когда Амди, стряхнув недоумение, окружил своего лучшего друга.

Итак, на этом освобождение закончилось.

Джефри разжал объятия, в которых стиснул было Амди, и в гневе подскочил обратно к Невилу. Равна понимала, в чем причина его ярости. У двух элементов Амди были темные повязки на головах: следы пыток. Амди бегал вокруг Джефри и тянул его за штаны, пытаясь упредить драку.

– Эй, Невил! – закричали с вершины холма, где начинался лес. Это был Били Ингва. Рядом с ним стояли Гиске и оба ее сына! Старший мальчик держал маму за руку, а младшего она держала на руках. Рольф держался чуть позади счастливого трио. И когда Гиске и сыновья спустились с опушки, все увидели, что Гиске с Рольфом улыбаются. Гиске так вообще голову потеряла от радости и наглядеться на своих мальчишек не могла.

Гиске и ее спутники встали там, где приречная трава сменялась тиной. Невил и большинство Детей побежали их приветствовать.

– Что это значит? – удивленно спросил Невил.

Били широко улыбнулся в ответ:

– Гиске приняла решение!

Он ободряюще кивнул Гиске.

– Да, – подтвердила Гиске, оглядывая собравшихся. – Били показал мне пещеры. Там и вправду так тепло и комфортно, как нам показывали. Ничуть не хуже, чем в нашем доме на берегу моря. Как я счастлива снова видеть моего мужа! – Рольф погладил ее по плечам. – И как прекрасно снова видеть сыновей! – Она глянула на мальчишек и вся расцвела. – Думаю, что Лучшая Надежда и в самом деле лучшая надежда человечества. Я хотела бы присоединиться к вам.

Равна услышала изумленные шепотки. У Невила был такой же ошарашенный вид, как у всех остальных.

– Гиске, добро пожаловать! – Он шагнул вперед, словно желая обнять ее, потом обернулся к толпе и возгласил: – Все люди доброй воли будут с радостью приняты у нас в Лучшей Надежде!

Может, Равне только показалось, но… на миг гримаса омерзения омрачила лицо Гиске.

Гиске многим пожертвовала, чтобы воссоединиться с семьей, но не своими убеждениями.

Все же она охотно отвечала на вопросы из толпы, улыбалась и старательно уверяла Лучших Друзей, что счастлива своим решением.

Невил был очень доволен собой. Решение Гиске, хотя и застало его врасплох, пришлось как нельзя кстати. С удвоенным энтузиазмом Невил принялся расхваливать свою Лучшую Надежду, рисуя оппонентов в самых мрачных красках.