Дети небес

Равна же обычно посещала кладбище после заката, в самом мрачном расположении духа. Исходя из этих критериев, времечко выдалось подходящее. Она шагала по главной аллее, под ботинками похрустывал примороженный мох. В приполярную осень даже теплые течения не слишком смягчали климат, погода варьировалась от прохладной до промозглой и даже морозной. Этот вечер выдался сравнительно мягким. Облака рано закрыли садящееся солнце и теперь громоздились над землей, опускаясь все ниже, удерживая тепло дня в почве и нижних слоях атмосферы. На обращенном к морю склоне холма было холодновато, но терпимо. «Внеполосный-II» предсказывал скорый дождь, однако темнеющее небо оставалось ясным, а воздух – сухим. Вплоть до внутреннего канала видимость даже в сумраке была неплохая. На Тайном Острове зажигались огни. Где-то совсем близко проскакивали лавандовые просверки светлячков. Лишь две или три ночи в году маленькие насекомые устраивали впечатляющее представление, и обычно это случалось не так поздно осенью. Она шла все дальше, лавандовые искорки встречались все чаще, но света этого все еще было недостаточно, чтобы осветить ей дорогу. Ну и пусть.

Ряды могил тянулись в обе стороны от главной аллеи. Каждое захоронение отмечал камень с высеченным именем и звездочкой. Эту манеру надгробных надписей Равна почерпнула из корабельных архивов истории человечества на изначальной планете. Четырехлучевая звездочка часто встречалась в древних религиях: пожалуй, это был самый распространенный символ в человеческой культуре, хотя в детали Равна не углублялась. В четыре ряда протянулась сто пятьдесят одна могила: почти все захоронения кладбища. Сто пятьдесят один Ребенок, от годовалых до шестнадцатилетних, погиб в ту летнюю ночь, сгорев заживо в гибернаторах. Вересковые пустоши к югу от города прозвали Лугами Смерти, но на самом деле убийство произошло в самом центре Нового Замка, в центральной палате, где до сих пор стоял модуль, а с его стен свисала обгорелая плесень.

Равна никого из этих Детей не знала, они погибли прежде, чем ей стало известно о их существовании. Она зашагала медленнее. Мертвецов здесь могло быть больше: многие гибернаторы с выжившими сильно пострадали в пожаре. Оживляя Тимора, она училась на своих ошибках. Лишь несколько Детей из первоначальной партии до сих пор спали в гробах под замком. В новом поколении насчитывалось четверо неудачно воскрешенных и двое погибших от несчастного случая – но этих успели заморозить, и надежда на их оживление оставалась. Настанет день, и Тимора тоже можно будет вылечить.

Как ни странно, на кладбище покоились и несколько стай. В Битве на Холме Звездолета двенадцать Когтей умерли полной смертью. Недавно к ним прибавились фрагменты из приюта для престарелых – благодаря Йоханне и к немалому возмущению краснокурточников.

Тринадцатая стая была погребена рядом с Фамом: шесть маленьких надгробий, на каждом рунами Когтей высечено имя элемента, а более крупный глиф объединял их все: ДЖ-А-КЕ-РАМ-А-ФАН, Грамотей (таково было собственное имя стаи). Грамотея Равна тоже ни разу в жизни не встречала, но Странник и Йо рассказывали ей эту историю. Грамотей был застенчивым, галантным, немного наивным, но по-своему гениальным изобретателем, который и подружил Странника с Йоханной. Потом Йоханна разгневалась на его приставания и прогнала, а совсем скоро Грамотея убили. Равне было известно, что Йоханна тоже частенько навещает это место.

Всего десять лет, а так много потерь… Сьяна и Арне Ольсндот, наездник Синепанцирь… Амди был одной из немногих стай, которые здесь бывали более или менее регулярно, и в таких случаях его всегда сопровождал Джефри.

Равна дошла до огромного, отполированного ледником валуна, отмечавшего конец аллеи. Этот камень – камень Фама – защищал могилы Детей от северных ветров, хотя в эту ночь стоял штиль и даже светлячки не прятались в зарослях вереска. Кстати, именно над могилой Фама их кружилось больше всего, так много, что пульсировали они почти синхронизированно. Каждые несколько секунд лавандовая искорка озаряла могилу, как маленький почетный салют. Только однажды доводилось Равне видеть здесь столько насекомых. Наверное, их привлекал аромат цветов, которые Равна тут высаживала, – теперь растения как следует разрослись. Равна с Детьми высадили цветы и вокруг могил одноклассников, но там они не принялись так хорошо. Это было странно – ведь могила Фама располагалась севернее всех.

Равна свернула к особому месту у подножия валуна. Забавная штука – религия. На Вершине Запределья религия была отраслью технологии, поставлявшей практические рецепты создания богов и сотрудничества с ними. Внизу же, в ловушке Медленной Зоны, где и зародилось человечество, религия возникала как бы сама собой, из первобытной мешанины идей, подчиняясь законам местной эволюционной биологии. Впрочем, Равна до сих пор втайне удивлялась, как быстро слабости беженцев обрели старинное воплощение.