Дети немилости

- Высь не может напасть первой, - пояснил я. – Нападать должна была Уарра – и наши войска действительно вошли в Таян.

Данва потерла лоб.

- Аллендорцы все это знают, - сказала она.

- Да.

- Именно поэтому они...

- Привечали у себя таянских беженцев и использовали девочку, - я кивнул. – Для Госпожи не составляло труда разбудить одного из подконтрольных Каэтану духов.

- Но они отослали ее в Рескидду, изготовив фальшивые документы.

- Полагаю, оставлять Атергеро во власти таянки им было совсем не с руки. Хотя подробности еще предстоит выяснять. Данва, я очень вас прошу: Госпожа Выси не должна терпеть обиды. Она заслуживает исключительного уважения.

Данва улыбнулась, сощурившись с долей лукавства.

- Простите меня, господин. Если мне будет позволено сказать... Цинелия горячо к вам привязана. Эта привязанность такого рода, что никак не может преобразиться в спокойное дружелюбие. Юцинеле может либо возненавидеть вас, либо по-прежнему... видеть в вас своего спасителя.

Я уставился на тень с недоумением.

- Хорошо, - сказал я после паузы. – Узнайте, каким образом она оказалась связана с господином Яритом, после этого будем предпринимать дальнейшие шаги.

- Мы не можем обращаться непосредственно к господину Яриту и его людям, - сказала Данва. – По понятным причинам.

Я поразмыслил.

- Младшая Мать, - сказал я. – Будет уместно спросить у нее. Этот приказ отменяется. Прочие – выполняйте.

Розы цвели.

Белоснежный крылатый дворец возвышался над кронами парка; мрамор светился и казался полупрозрачно-прохладным, как лед. Догорал закат. Сквозь переплеты высоких окон плыл из внутренних покоев золотой свет, здесь и там мерцали разноцветные фонари. Перекликались птицы, стрекозы парили над прудами, кружевные арки вырастали из белого песка дорожек. Далеко в темнеющем небе плыла череда воздушных шаров. Порою над Серебряным заливом вспыхивали заклятия фейерверков – Рескидда до сих пор праздновала возвращение Младшей Матери.

В увитой виноградом беседке сидели передо мной миловидная старушка и бодрый старик, одинаково голубоглазые, точно брат с сестрой. На столе, застланном вышитой скатертью, ожидало легкое вечернее угощение и бутылка драгоценной белой алензы. Картины более мирной и безмятежной было еще поискать, а титул, прославленный десятками грозных воительниц, с трудом соединялся в сознании с хрупкой седой женщиной, которая испуганно переводила взгляд с мужа на меня и обратно и беспокойно сжимала в пальцах чайную ложечку.

- Ведь я помню ее ребенком, - наконец, грустно сказала царица Лумирет. – Мерисет с маленькой Лиринией приезжала к нам в гости. Малышка рассердилась на меня. Она совсем иначе представляла себе царицу Рескидды. Я так смеялась... Я сказала ей, что самое главное – хранить мир, что ради этого я положу жизнь. А если она хочет увидеть Ликрит Железноликую, ей самой придется вырасти в такую. Я просто пошутила...

Я вежливо слушал ее, думая о другом.

Как я и предполагал, стоило рескидди определиться с выбором, как царица в мгновение ока оказалась в городе, освободилась от иных срочных дел и горячо пожелала со мной встретиться. Вечерние газеты уже взорвались заголовками: Аллендор официально сообщал о начале широкомасштабных военных маневров. Пока только мелкие, рисковые издания осмеливались вслух говорить об угрозе миру, но многозначительно молчали о ней все. Должны были пройти испытания новейшего оружия – не только знаменитых атомников Аллендора, но и инженерно-магических разработок. Что это за разработки, не уточнялось. Информация о них поступила нам от Тени Запада, и ей можно было верить, потому что доктор Тайви имел к этим разработкам самое прямое отношение. Им, «новейшим», было несколько тысяч лет – а сколько в точности, знал один Каэтан, приручивший некогда демона по имени Атергеро.

- Тут нет твоей вины, Лумирет, - неторопливо отозвался господин Эрисен, принц-консорт; потом голубые его глаза обратились ко мне. – Морэгтаи, мы выражали уже официальные соболезнования в связи с трагедией во время Дня Подвига. Позвольте выразить личные. Это чудовищное преступление и, кроме того, кощунство.

Я кивнул ему веками.

Лицо мое вновь покрывала роспись, и над бровями раскидывала крылья «ледяная чайка». Я знал, что могу обойтись без знака, помогающего владеть собой, но разумнее представлялось отдать все силы делу, а не заниматься попусту упражнением воли.

Эрисен в задумчивости поджал губы и покрутил белый ус.

- Буду прям, Морэгтаи, - сказал он. – На Древнем Юге централизация власти – один из вечных вопросов. Традиции самоуправления в городах весьма сильны. Что говорить, ведь Лумирет именуется царицей Рескидды, а не царицей Ожерелья.

- Я знаком с историей.

- При Джесет Третьей Ожерелье фактически прекратило свое существование, - назидательно продолжал старик, не обратив особенного внимания на мои слова. – Его вновь объединила Энгит Первая с помощью Исена и Рескидделат. Теперь же...

- Как обстоят дела в северных городах, господин Эрисен?

Лумирет скорбно покачала головой.

Консорт прикрыл глаза.

- Буду откровенен, - сказал он. – Ситуация беспрецедентная.