Дети непогоды

— Вы правы, наверное, нельзя… Особенно сейчас, когда я вляпался в такое густое…

— В такую пикантную ситуацию?

— Ценю вашу приверженность изящной словесности! — горько усмехнулся старец.

— Так что вы хотите от меня? Если даже ваших немалых способностей оказалось недостаточно для поисков…

— Войдите же в моё положение! Вы куда ближе моего к источнику неприятностей. У вас же наверняка есть знакомства, связи… Я готов ухватиться за любую соломинку! В конце концов, мы оба знаем, что можно чуть-чуть подтолкнуть ситуацию в желаемом направлении — как правило, вселенские силы смотрят на подобное сквозь пальцы…

— Да? А вы представляете себе, какую волну событий породит один такой толчок? И сколько людей, прямо или косвенно, будет в них вовлечено? Этак у нас получится целый роман!

— Пусть будет так, если нет иного выхода! Пусть будет роман! Да хоть трилогия, побери меня предки! Со множеством приключений, с поединками на крышах и в подземельях, с дикими племенами и отпетыми негодяями! В конце концов, кому-нибудь подобное вполне может прийтись по вкусу!

— А вас не пугает тот факт, что он будет изобиловать сценами насилия, чёрным юмором и ненормативной лексикой? Впрочем, я забыл — ненормативная лексика вряд ли способна вас смутить, иерофант… Ну что же — определённая дерзость ума в подобном решении присутствует…

— Посудите сами, не могу же я лишиться должности из-за такой ерунды! Кое-кто уже сейчас поглядывает на меня косо… Если мне только удастся вернуть похищенное, я буду вашим вечным должником!

— Вот даже как?

— Гм… Не ловите меня на слове! — фыркнул старец. — Скажем… Лет на триста.

— Хорошо, я попытаюсь. Естественно — никаких гарантий; кроме того, процесс может занять довольно долгое время.

— Лишь бы не слишком долгое.

— Я постараюсь ускорить дело, насколько возможно; сие, знаете ли, и в моих интересах тоже. Если Бэбилон начнёт затоплять, это создаст для меня массу проблем. Между прочим, подходит время прощаться; я вижу, пребывание здесь уже начинает причинять вам определённые неудобства.

— Я рассчитываю на вас… Ну так что же, встретимся в следующее полнолуние?

— При всём желании повернуть колесо фортуны так быстро у меня не получится. Возможно…

Старец глубоко вздохнул — и вдруг с невероятной скоростью устремился спиной вперёд в тёмную даль.

Казалось, он был привязан к какому-то исполинскому, растянутому до предела резиновому жгуту, который внезапно сократился. Русоволосый улыбнулся возникшей ассоциации, прикрыл глаза… И поставил опустевшую чашку на столик в собственной кухне. За окном на разные голоса страдали коты, уличный фонарь бросал призрачные блики на стену. Над Вавилоном царила ночь.

В этом городе должен быть кто-то ещё.

В этом городе должен быть кто-то живой.

Я знаю, что, когда я увижу его,

Я не узнаю его в лицо.

Но я рад: в этом городе

Есть ещё кто-то живой.

И этот город — это Вавилон,

И мы живём — это Вавилон,

Я слышу голоса, они поют для меня,

Хотя вокруг нас — Вавилон.

Борис Гребенщиков. «Вавилон»

По заболоченной речке, обходя поросшие осокой островки и неспешно рассекая плотный зелёный ковёр ряски, плыло бревно. В самом этом факте не было ничего удивительного: плавучие брёвна в болотах встречаются сплошь и рядом, причем отличить гнилой древесный ствол от гнилого древесного ствола с очень острыми зубами зачастую просто не успеваешь. В данном случае, однако, бревно было вполне обыкновенным — ну, разве что, не слишком гнилым и слегка обтёсанным с торца. На мокрой бугристой коре, без каких-либо усилий удерживая равновесие, восседала донельзя странная фигура — тощая, головастая, с угольно-чёрной кожей и густой копной тёмно-зелёных, рыжеватых у корней волос, неопрятной гривой свисающих на спину и плечи. Большую часть лица у этого типа занимал нос — огромный, горбатый и при этом приплюснутый. Маленькие карие глазки под мохнатыми бровями смотрели по сторонам весело и внимательно. Физиономию путешественника украшало несколько крупных, как земляничины, бородавок. За спиной его болтался видавший виды тощий брезентовый рюкзак; вокруг бёдер был небрежно обёрнут клочок выцветшей ткани. По всей видимости, эти два предмета составляли его одежду и имущество — ничего более на импровизированном плавсредстве не имелось. Время от времени путник загребал веслом — явно самодельным, похожим на увеличенную раза в три теннисную ракетку, подправляя курс. Внезапно что-то заинтересовало зеленовласого: он слегка приподнялся, вглядываясь, а через несколько секунд ловким движением снял с поверхности ряски маленький светлый предмет.