Дети ночи

Джордж слегка насторожился, но тут же подумал, что склонность к странным оговоркам, вероятно, у них семейная. Зато с каким искренним вниманием его здесь встретили! Он прошел в недавно отремонтированную прихожую и послушно снял куртку, которую Карола тут же поместила на вешалку. Мамочка приоткрыла другую дверь и крикнула:

— Отец, надевай галстук, у нас гость.

В ответ послышался неопределенный звук, будто кто-то пробудился от дневного сна.

— Может, желаешь вымыть руки и все такое? — лучезарно улыбаясь, предложила Джорджу хозяйка. — Это у нас наверху. Чувствуй себя как дома, если ты понимаешь, о чем я.

— Благодарю вас. Руки у меня чистые, — не слишком уверенно ответил Джордж.

— Тогда идем в зал.

То, что Мамочка называла «залом», представляло собой комнату с очень приятными обоями на стенах, лампами под ярко-розовыми абажурами, мягким диваном и такими же креслами, большим телевизором, низким столом — имитацией под орех, проигрывателем, несколькими аляповатыми репродукциями и электрокамином с искусственными поленьями. С дивана поднялся крепкий мужчина с редеющими седыми волосами. Его галстук был повязан эффектно, но довольно небрежно.

Мамочка быстро оглядела «зал», словно желала убедиться, что все в надлежащем порядке.

— Отец, это Джордж. Карола встретила его во дворце. С ним все в порядке. Можешь не волноваться, — добавила она, понизив голос.

Хозяин протянул Джорджу руку.

— Рад, очень рад познакомиться с тобой, парень, — громко и задушевно произнес он. — Я всегда знал наступит время и наша девочка найдет себе пару. Вот только подходящую породу отыскать трудно, и это факт.

Рука хозяина была неприятно холодной и дряблой, но сам он распространял такое радушие, что Джордж не обратил на это внимания.

— Отец, ты смущаешь нашу Каролу, — сказала Мамочка.

И действительно, девушка смутилась, однако ее щеки почему-то не покраснели, а приобрели сероватый оттенок.

— Джордж, ну что ты стоишь столбом? Садись и чувствуй себя как дома, — подбодрила его Мамочка. — Мы не на торжественной церемонии, чтобы стоять.

Гость уселся на диван рядом с Отцом. Когда их взгляды встречались, тот многозначительно подмигивал. Мамочку же заботило, не проголодался ли их гость.

— Ты давно ел? Я знаю: ты еще не чувствуешь необходимости соблюдать диету, как мы. А то и из вежливости отказываться начнешь. Здесь ты можешь не стесняться. У меня в холодильнике припасен чудный кусок бекона. Я тебе моментально сделаю яичницу.

Что-то в этом искреннем предложении насторожило Джорджа, однако он усилием воли прогнал эту мысль.

— Очень любезно с вашей стороны, но я, в общем-то…

— Не отказывайся, парень, — умоляюще произнес Отец. — Пусть она немного займется стряпней. Честно говоря, ей редко выпадает такая возможность.

— Ну, если это не доставит хлопот.

Мамочка издала странный звук, похожий на ржание.

— Хлопот! Ох, не могу! По-моему, нам самое время пропустить по стаканчику вкусненького.

Женщины удалились на кухню, а Джордж остался с Отцом, который поглядывал на него с обескураживающим интересом.

— Ездил отдыхать?

— Нет. Уже поздновато для поездок.

Отец вздохнул, будто вспоминая золотые деньки молодости.

— А мы недурно проводили время в Клактоне. Погода там стояла превосходная. Две недели — густой туман. В нескольких дюймах ничего не видно.

— Надо же, — пробормотал Джордж.

Потом он умолк, переваривая услышанное. Отец осторожно толкнул парня под ребра.

— Слушай, хочу задать тебе один щекотливый вопрос. Не хочешь — можешь не отвечать. Но я спрошу. Ты как часто переменяешься?

Джорджу этот вопрос показался не просто щекотливым, а глубоко личным. В его представлении радушная встреча как-то не вязалась с таким назойливым вторжением в частную жизнь. Но оставлять вопрос без ответа было невежливо.

— Я это… каждую пятницу. После ванны.

Отец даже присвистнул от изумления.

— Так часто? Я удивлен. Я знал одного парня в твоем положении. Так он переменялся только в полнолуние.

— Боже милосердный, — прошептал Джордж, а затем попытался задать вполне уместный вопрос: — А почему я должен…

Отец понимающе кивнул.

— Да потому что от тебя пованивает. Но ты не беспокойся. Мы это чуем, потому что у нас очень сильно развито обоняние.

Никогда еще Джордж не чувствовал себя так скверно. Он не знал, что и думать. Похоже, он вообще утратил эту способность. Словно заводная кукла, он последовал за Мамочкой в столовую, где на столе был приготовлен всего один прибор и три бокала с соломинками. В своем отрешенном состоянии он не заметил особенностей сервировки. Не обрадовала его и яичница с беконом, которую Мамочка выложила ему на тарелку, сказав:

— Вот тебе, парень. Наверни это — и голодным не будешь.

Семейство угощалось красноватой густой жидкостью, которую Джордж посчитал томатным соком. Почему-то они пили сок через соломинку. Карола с изяществом, Мамочка с некоторым беспокойством, а Отец — жадно. Осушив бокал, он тут же налил себе вторую порцию.

— Знаешь, Мамочка, ты всегда подаешь превосходную смесь групп А и В.