Дети Ночи

Улыбающийся молодой человек провел двух пожилых «аксакалов» к дальнему столику, где им никто не должен был помешать. В его руках материализовались две книжечки-меню, которые Андрей Васильевич отклонил в сторону.

— Не надо меню. Я помню ваши блюда по памяти. Принесите, пожалуйста, две порции цада, лазури из ягненка, долму тоже две, сацебели и ткемали. Обязательно лаваш и бутылочку домашней чачи. К этому всему добавьте ягодный морс…

— А мне ещё пива, — поднял руку Григорий Сидорович.

— Ну какое пиво? — укоризненно покачал головой Андрей Васильевич. — Тут такая чача, что язык проглотите, если не сделаете этого раньше от шашлыка и долмы.

— Всё записал, уважаемые, — с легким кивком официант испарился.

— А это не дорого? — спросил математик.

— Нет, я угощаю. Недавно получил пенсию, так что могу немножко гульнуть, — подмигнул Андрей Васильевич.

— Должно быть у вас хорошая пенсия…

— Не жалуюсь. Никогда не жалуюсь, вообще… — загадочно произнес Андрей Васильевич. — Успел разучиться...

Григорий Сидорович открыл было рот, но в это время принесли салат "Цада", чудесно пахнущие ломти лепешки и прозрачную бутыль. Официант разложил блюда на столе, поставил керамические рюмки перед мужчинами и налил ровно по половинке емкости. Потом он капнул чачей на стол, обмакнул в неё палец и чиркнул зажигалкой. Синеватый огонек охотно принялся скакать по предложенной горючей влаги.

Брови Григория Сидоровича поползли вверх, при виде такого фокуса. Похоже, что огонь нимало не смущал официанта. Огонь быстро потух, официант смахнул полотенцем остатки капли на столе.

— Приятного аппетита, — с легким поклоном пожелал официант и мягко удалился.

— Что это было? — спросил математик, кивая на официанта.

— А это он показывал нам, что у них в кафе настоящая чача. Если пламя догорит и не обожжет палец – перед вами настоящий напиток, а не подделка. Безопасность и гуманность этого метода сомнительна, но грузины проверяют чачу именно так, — улыбнулся Андрей Васильевич и поднял свою рюмку. — За приятный разговор.

— Первую рюмку я хотел бы выпить не чокаясь, — произнес Григорий Сидорович.

— Я понимаю и всецело поддерживаю, — кивнул Андрей Васильевич.

Чуть теплая жидкость пролилась в желудок и оказала благотворное влияние на нервы уставшего математика. Он выдохнул и на выдохе почувствовал на губах вкус изюма. Внутри потеплело, истома пробежалась по позвоночнику, и Григорий Сидорович даже не заметил, как напряженные плечи опустились вниз.

Зато всё это зафиксировали глаза завхоза, и он чуть кивнул, удовлетворенный увиденным. Его расчет оказался верным. Ещё пару рюмок и математик будет готов к диалогу. Самого же Андрея Васильевича алкоголь не брал, поскольку кратковременное нахождение спиртосодержащих продуктов внутри синтетического организма никак не сказывалось на искусственных нейронных сетях.

— Хорошо, — крякнул Григорий Сидорович.

— Согласен, только закусывать не забывайте, а то может стать настолько хорошо, что потом будет очень плохо, — кивнул Андрей Васильевич и подал пример.

Горячая лепешка провалилась вслед за жидкостью, и Григорий Сидорович понял, насколько он был голоден. Он с жадностью накинулся на салат, съев половину и остановившись, чтобы принять очередную дозу виноградной самогонки.

— Вкусно, правда? — улыбнулся Андрей Васильевич.

— Очень вкусно. Не помню, когда последний раз с таким аппетитом ел.

Андрей Васильевич ещё шире улыбнулся, скрывая за улыбкой горечь – сам он не мог ощутить вкуса еды. Его организм мог потреблять различные предметы, расщепляя их на составляющие молекулы для преобразования в энергию. Мог… Вот только вкусовые рецепторы были отключены за ненадобностью и поэтому вкуснейшее блюдо ничем не отличалось от банального кирпича.

— То ли ещё будет, когда принесут шашлык, — подметил Андрей Васильевич, наполняя рюмки по новой. — В наших погодных условиях нет ничего лучше, чем обжигающая чача и кусок хорошо прожаренного мяса.

Математик согласился. Разговор пошел о погоде и о школьных делах. О смерти двух человек старательно не говорилось. Звучала негромкая музыка, пахло жареным мясом, приглушенный свет располагал к доброй беседе. В мозгу Григория Сидорович пронеслась мысль, что сейчас он может расслабиться. Что сейчас с ним ничего не произойдет, что хотя бы сейчас он под защитой и не нужно вздрагивать от незнакомого шороха.

Андрей Васильевич обратил внимание на потирание рук Григория Сидоровича, ага, собеседником овладели приятные мысли. Математик перестал покашливать, прочищая горло, оперся спиной о спинку кресла, расслабив позвоночник. Глаза перестали уходить от прямого взгляда.

Собеседник готов к задушевной беседе. Как раз и шашлык подоспел. На поджаристых кусочках ещё лопались пузырьки жира, распространяя вокруг себя такой аромат, что рот невольно наполнялся слюной. Очередная порция чачи оказалась разлитой по рюмкам.

— За шашлык! — поднял рюмку Андрей Васильевич.

— За шашлык! — улыбнулся Григорий Сидорович. — Пусть он будет таким же замечательным на вкус, каким является на вид.