Дети ночи

Ни единого проблеска. Пока он возился с батарейками и снова стучал по корпусу, Кейт схватила его за лодыжку. Она ощущала напряженность, циркулирующую в нем подобно электрическому току; кожа у него стала липкой, а мышцы постепенно деревенели. Казалось, что и вторая его нога превратилась в протез.

– О’Рурк! – окликнула она. – Майк…

Тишина. Кейт поняла, что он перевернулся на спину, и по легким движениям и содроганиям его тела могла представить, как он поднимает руки и барабанит пальцами по неровному потолку, как если бы это была крышка гроба. Дышал он порывисто и слишком часто.

– Майк, – снова прошептала она, потянувшись, чтобы дотронуться до его руки, и почувствовала, как внутри его, где-то в глубине, нарастает дрожь, подобная той, что предвещает сдвиг тектонических пластов после многолетнего давления горной массы.

– О’Рурк! – резко окликнула она. – Скажи мне что-нибудь.

Он издал звук – нечто среднее между кашлем и всхлипом.

– Скажи что-нибудь, – снова прошептала она уже мягче. – Все нормально. Доберемся и без света. Просто поползем дальше. Верно? – Кейт стиснула его руку. Ощущение было такое, будто она держит гранитную статую, подрагивающую мелкой дрожью.

Он снова издал такой же звук и пробормотал что-то нечленораздельное.

– Что? – переспросила она, поглаживая его стиснутый кулак.

Голос О’Рурка звучал напряженно. Ему стоило большого труда держать себя в руках.

– Под территорией слишком много тоннелей. Только один выходит в церковь.

Кейт сжала его руку.

– Ну и что? Останемся в этом. Нет проблем.

Его трясло как в лихорадке.

– Нет. Мы можем проползти прямо под решеткой и попасть в другой тоннель.

– Разве мы не увидим свет? – прошептала Кейт. Она слышала, как вокруг возятся крысы. Свет фонаря отпугивал их, а теперь они беспрепятственно смогут ползать по ее ногам… лицу.

– Я… не… знаю… – Голос его угас, а тело содрогалось все сильнее.

Кейт сдавила ему ногу выше колена.

– Майк, сегодня ты впервые занимался любовью, с тех пор как стал священником?

– Что? – вопрос прозвучал как выдох.

Она постаралась придать голосу легкость, почти шутливость.

– Я просто подумала, насколько регулярно занимаются этим священники… нарушают свои обеты, я хочу сказать. Наверняка у тебя было немало возможностей… Я имею в виду, со всякими там молодками в приходе. Или с холостячками и девушками из Корпуса мира в развивающихся странах.

– Черт бы все побрал, – выдохнул О’Рурк. Он отдернул ногу. Она слышала, как поднимается его рука, будто он сжимает кулак.

– Нет, – сказал он уже более твердым голосом, – у меня нет такой привычки. У меня никого не было с тех пор… с тех пор, как подорвался во Вьетнаме. Я не был хорошим священником, Кейт… но я был честным священником.

– Я знаю, – нежно прошептала она, нащупала его руку в кромешной тьме и поцеловала ее. Дыхание О’Рурка оставалось учащенным, но уже более ровным. Она чувствовала, как дрожь, подобно затухающим колебаниям, покидает его тело. Кейт потерлась щекой о его раскрытую ладонь.

– Прости, – прошептал он. – Я все понял. Спасибо.

Она поцеловала его пальцы.

– Майк, мы уже почти добрались. Давай поползем дальше. – Что-то скользнуло по ее ноге, и Кейт услышала топот убегающей в глубь тоннеля крысы. Она надеялась, что это была лишь крыса. От сырой земли несло гнилью.

О’Рурк еще раз попробовал включить фонарь, но оставил эту затею и засунул его за пояс. Потом, перекатившись на живот, он начал продвигаться вперед. Кейт последовала за ним, задирая голову и изо всех сил напрягаясь, чтобы не упустить малейшего проблеска света, не обращая внимания на осыпающуюся со свода на глаза и волосы песчаную крошку.

Потом они все-таки увидели свет. Возможно, прошло лишь несколько минут, но у них не было часов со светящимся циферблатом, а ощущение времени давно притупилось. Свет был настолько слабым, что просто в темной комнате они бы его не заметили, но сейчас, когда глаза привыкли к абсолютному мраку, этот свет показался им маяком. Преодолев последние десять ярдов, они посмотрели вверх, через решетку в своде тоннеля. Труба здесь расширялась, и Кейт могла ползти почти вровень с О’Рурком. Лежа на спинах, они дотянулись до металлической решетки.

– Железная, – прошептал О’Рурк. – Наверное, поставили уже после того, как отец Кирика прополз здесь много лет тому назад. Должно быть, от крыс.

Он просунул пальцы между прутьев решетки и потянул. Кейт услышала скрип зубов и почувствовала исходивший от него запах пота. Решетка даже не шевельнулась.

О’Рурк со стоном опустил руки. Кейт охватила паника, тошнотой подступающая к горлу. Она и представить не могла, что им придется возвращаться по этому длинному тоннелю.

– Здесь есть еще какой-нибудь выход? – шепотом спросила она.

– Нет. Только это отверстие в церковном подвале. Когда-то все это относилось к дворцу Влада Цепеша… Здесь были подземные помещения и ходы…

О’Рурк с рычанием снова набросился на решетку. Хлопья ржавчины посыпались им на головы, но железо не поддалось.

– Не так, – прошептала Кейт и вцепилась в прутья. – Давай попробуем толкать, а не тянуть.