Дети ночных цветов. Том 2

Они вышли на улицу.

– Уже уезжаете? – спросила Донована Дженни Аларик. Он не ответил.

– Кто эта женщина? – спросила Сэнди уже в машине.

– Я не знаю.

– Но она, кажется, знает тебя.

– Я не уверен.

– Что?

– Ее ребенок похож на тех детей, которых мы забрали из Милвилла.

– На Бонни?

– Да.

– Хочешь сказать, что Хоскинс следит за нами?

– Хочу сказать, что я не знаю. – Донован включил зажигание. – Это может быть случайность, а может быть нет. – Он выехал со стоянки.

Дженни Аларик поднялась на ноги и помахала ему на прощание рукой.

– Мы не сможем бежать вечно, Стэнли, – сказала ему Сэнди.

– Я знаю. И я не бегу. Просто не хочу оставаться в том отеле.

– Ладно, но что потом?

– Переночуем в другом отеле, а завтра вернемся в Чикаго, – сказал Донован, но переночевать в другом отеле не удалось.

Дорога словно вымерла – черное, выныривающее из сгущавшихся сумерек полотно. Единственный отель, который встретился им, оказался переполненным, поэтому, когда время перевалило за полночь, не осталось ничего другого, кроме как остановиться у обочины и провести ночь в машине.

К полудню следующего дня они вернулись в Чикаго. Спустя неделю Донован вышел на работу.

– Только не говори, что собираешься остаться! – зашипела на него Сэнди. Донован заверил, что это временно, но заверения растянулись сначала на месяц, затем на год.

Бонни исполнилось четыре. Она снова начала ходить и уже пыталась разговаривать.

– Думаешь, она когда-нибудь станет нормальной? – спросила Сэнди Донована.

– Думаю, она уже нормальная, – сказал он.

Следующий год Сэнди продолжала ухаживать за девочкой, затем устроилась на работу, придя к выводу, что отправить Бонни в специальную школу будет лучше, чем держать возле себя.

– Если она действительно нормальная, то скоро все станет на свои места, – решила Сэнди. О том, чтобы уехать из Чикаго, она больше не думала – не было для этого причин. Никто не искал их, никто не преследовал.

Глава шестнадцатая

На девятом году жизни Бонни перевелась в нормальную школу. Когда ей исполнилось десять, у нее появилась сестра. Спустя еще два года Сэнди родила Доновану сына. Мальчик появился на свет ночью. Донован уехал вместе с Сэнди в больницу, оставив Бонни присматривать за младшей сестрой. Бонни не спала всю ночь. Просто сидела у окна и смотрела в густую темноту, которая, казалось, хочет что-то сказать ей, но не может докричаться до нее. Бонни открыла окно, но причиной были не стекла. Нет. Причиной было нечто другое. Оно стучало, билось в невидимую стену. Но оно было еще слишком слабым.

Бонни уснула утром, когда вернулся Донован. Уснула, надеясь, что удастся забыть странную ночь, но голос вернулся. Несуществующий голос из-за несуществующих стен.

«Может быть, виной всему мои детские болезни? – думала Бонни, вспоминая, как долго не могла пойти в нормальную школу. – А что если эти болезни вернутся?» Мысль так прочно засела в голове, что страх стал нестерпим.

– Я ведь не стану снова отсталой? – спросила она мать.

– Отсталой? – Сэнди вздрогнула, но тут же заставила себя улыбнуться. – Конечно, нет.

– А как называлась та болезнь?

– Болезнь? – Сэнди снова улыбнулась, но на этот раз уже как-то глуповато. – Зачем тебе? Это уже в прошлом, к тому же…

– Я должна знать! Мне кажется, что я должна знать.

– Вот как… – Сэнди смерила Бонни серьезным взглядом. – Да я уже и не помню.

– Ты врешь.

– Спросил у Стэнли. Может быть, он знает.

– Ты моя мать, и ты не знаешь, чем я болела в детстве?!

– Все дети болеют, Бонни. Думаешь, мать обязана знать каждую болячку на теле своего ребенка?

– Это была не болячка!

– Это был пустяк, о котором сейчас лучше не вспоминать.

– А если это вернется? Если я уже сейчас чувствую, как это возвращается? Последние годы. Ночами. Когда лежу в кровати и не могу заснуть. Лежу и слушаю, как кто-то пытается мне что-то сказать. Кто-то, кого нет. Не может быть. Но он есть. Есть в моей голове. Что тогда? Что ты будешь делать, если я снова стану отсталой? А что если это можно предотвратить? Что если достаточно принять какую-нибудь таблетку и все пройдет? Что ты скажешь на это?

– Скажу, что у тебя просто переходный возраст.

– Мне нет еще и тринадцати!

– У меня это началось примерно в тринадцать.

– Но ты не страдала слабоумием!

– И ты не страдала.

– Чушь! – крикнула Бонни. Она ушла в свою комнату, громко хлопнув дверью.

– Думаешь, с ней действительно что-то происходит? – спросила Сэнди вечером Донована.

– Я не знаю, – честно признался он. – Но думаю, будет лучше, если ты понаблюдаешь за ней какое-то время.

– Да. Пожалуй, ты прав, – согласилась Сэнди. Но Бонни обманула ее. Обманула всех. Даже себя.