Дети ночных цветов. Том 2

Томас застонал, попытался повернуться на другой бок, проснулся и растерянно уставился на сестру. Сначала у него в голове не было ничего, кроме сна, затем медленно проявилась реальность. Он обрадовался, хотел обнять Гвен, протянул к ней руки, почувствовал острою боль, застонал, зажмурился, вспомнил, как пробрался в комнату матери, нашел ключи, открыл дверь на чердак, встретился с призраком, упал с лестницы, пришел в свою комнату и…

– Ключи… – застонал Томас, окончательно ставя Гвен в тупик.

– Что ключи? – нахмурилась она, убеждая себя, что не сошла с ума.

– Я забыл их положить на место и ты меня вычислила? – Томас огляделся, пытаясь вспомнить, куда положил связку ключей. Перед глазами появилась четкая картина: дверь на чердак, ручка, ключ в замочной скважине…. – Прости, что я вчера ходил на чердак. – Томас сжался, ожидая, что сейчас последует скандал. – Я не хотел. Правда. Но… Но мне было так интересно… – он снова вспомнил монстра, от которого едва смог сбежать прошлой ночью, сбивчиво попытался рассказать о нем. Гвен слушала молча, окончательно перестав понимать, что происходит. Монстр на чердаке, стражники-иконы в комнате матери, змеи на кровати. – Ты ведь не сердишься на меня? – заискивающе спросил Томас. Гвен растерянно качнула головой. – А еще я разбил фонарик.

– Фонарик? – Гвен недоуменно хлопнула глазами. Если бы не синяки и распухшая рука брата, то она давно бы решила, что ему все это приснилось, а так…

– Наш старый фонарик, – напомнил брат, решив, что если и стоит признаваться, то во всем, чтобы потом не было еще хуже. – Он был такой хороший, а я его разбил. Но я не хотел. Я просто упал, когда убегал с чердака.

– Упал, когда убегал с чердака? – Гвен снова посмотрела на его синяки, на опухшую руку. – Так вот почему у тебя ссадины на голове и синяки по всему телу? – Томас кивнул. – А я что делала в это время?

– Ты? – Томас напрягся, о чем-то подумал с минуту, затем решительно кивнул. – Ты спала.

– Спала?

– Да. Я зашел к тебе, даже позвал тебя по имени, чтобы убедиться, что ты спишь, и только потом полез на чердак. Шериф, конечно, говорил, что ты будешь спать всю ночь, но я сначала хотел убедиться, что…

– Шериф был у нас в доме?

– Он привез нас.

– Ага, – Гвен задумалась на мгновение, надеясь, что вот сейчас все встанет на свои места, появятся и ответы, и… – А почему он привез нас домой? – она уже чуть ли не с мольбой смотрела на брата.

– Потому что мы оставили нашу машину недалеко от дома Лорель.

– Оставили машину и поехали домой с шерифом? – в груди Гвен что-то неприятно екнуло. – Наверное, что-то случилось, раз шериф решил отвезти нас… – она увидела, как Томас энергично замотал головой. – Нет?

– Нет! Ты просто уснула за рулем! – Томас сказал это таким беззаботным тоном, что Гвен не сразу поняла опасность случившегося. – Мы проехали через перекресток, чуть не врезались в голубой пикап, он раздавил кому-то забор, а мы остановились чуть дальше на обочине.

– На обочине, значит… – протянула Гвен. Томас закивал, выдержал паузу, желая убедиться, что расспросов больше не будет.

– Так ты не злишься на меня?

– Злюсь? На тебя? – Гвен качнула головой. – Скорее на себя.

– Хорошо! – Томас радостно улыбнулся, сбросил одеяло, собираясь подняться, вскрикнул, прижал к груди левую руку и испуганно уставился на сестру.

– Больно?

– Угу, – он зажмурился, надеясь, что сейчас все пройдет.

– Дай посмотрю, – Гвен прикоснулась к его руке.

– Не надо! – крикнул Томас, соскочил с кровати, чувствуя, как закружилась голова. – Все пройдет. Правда. Все… – мир завертелся в диком хороводе. Томас попытался удержаться на ногах, но не смог.

Гвен видела, как он падает. Все казалось таким медленным, вот только исправить это было невозможно, словно все происходит во сне, где, как ни пытайся, тело не подчинится – можно только смотреть.

– Господи! – Гвен подбежала к упавшему брату, подняла его на руки, снова уложила в кровать.

Он тихо что-то пробормотал, но она не разобрала слов. В голове вспыхнула паника. «Что он сделал, пока я спала? Что-то съел? Что-то выпил? Просто ударился головой?» Мир погрузился в туманную дымку.

Гвен позвонила доктору Лерою и долго не могла внятно объяснить, что конкретно случилось с Томасом. Потом долго металась от окна к кровати брата, дожидаясь неотложки. Дорогу в больницу Гвен вообще не запомнила. Сознание вернулось лишь в палате, куда положили Томаса. Он пришел в себя и жаловался только на тошноту да ноющую боль в левой руке, на которую наложили гипс. Гвен долго сидела рядом с ним, не веря, что все обошлось, и даже немного злилась на брата за то, что он так сильно напугал ее. Доктор Лерой сказал, что перелом не серьезный, а тошнота появилась из-за удара головой.

– Пара дней – и снова начнет бегать, как и раньше, – его оптимизм передался и Гвен.