Дети Нового леса

Ночь наступила безлунная. Вовсю разгулявшийся ветер гонял в вышине густо-серые тучи, которые то и дело скрывали звезды, и лес объяла кромешная тьма. Искра мелькнула вновь. На сей раз уши Эдварда уловили короткое звяканье. Сомнений не оставалось: кто-то поблизости высекал огонь. Прокравшись чуть ближе, юноша затаился за толстым деревом. Еще один всполох высветил силуэт незнакомца, стоявшего на коленях со шляпой в руках, которой он прикрывал от ветра огонь. Пламя сперва разгорелось, затем внезапно исчезло, и Эдварду стало ясно, что это была свеча в потайном фонаре, и на нее теперь опустили заслонку. Он решил подобраться поближе, чтобы, прежде чем подойти и спросить дорогу, составить себе хоть малейшее представление, кто это и зачем оказался здесь. «Хорошо, что и я, и он без собак, – пронеслось у него в голове. – Иначе бы мне недолго остаться здесь незамеченным». Опустившись на четвереньки, он двинулся через заросли папоротника к следующему дереву. Ветер был ему верным союзником, заглушая все звуки, но он все равно полз с большой осторожностью, ибо от Освальда знал, что в лесу последнее время пошагивают демобилизованные солдаты, которые обу-строили где-то здесь берлоги и уже успели ограбить несколько близлежащих домов.

– Покамест не время, – донесся до Эдварда низкий голос. – Погодим еще чуть для верности. Люди-то, что из Лимингтона ему провизию доставляют, обыкновенно наведываются под самую ночь из опаски, как бы за ними не увязался кто и жилище его не выследил. Они и из города выезжают, только когда уже темень спускается, а от него так совсем уж глубокой ночью.

– А ты знаешь, что это за люди? – спросил мужской голос пожиже.

– Да, – отозвался первый. – Есть на Парламентской улице постоялый двор, запамятовал его название, но они вот оттуда.

– А-а, там хозяин-то роялист завзятый, – протянул второй. – Решись мы с тобой показаться в Лимингтоне, вот хорошенько б его отжали.

– Ох, есть у меня опасение, что, едва бы мы там оказались, наши шеи прежде б зажали куда сильнее, чем нам бы хотелось, – издал мрачный смешок его собеседник.

– А ты убежден, что у этого-то деньжата водятся? – поинтересовался второй мужчина.

– На сей счет будь спокоен, – заверил первый. – Я давеча подглядел сквозь щель в ставнях, как он расплачивался. Вытащил целый мешок монет, и все они там золотые.

– И куда он его потом положил? – в голосе у второго послышались хищные нотки.

– А вот это не углядел, – с большим сожалением отозвался первый. – Потому как, только он расплатился, те, что товар ему привезли, заспешили к выходу. Ну и пришлось мне, сам понимаешь, убраться оттуда по-быстрому.

– И как ты думаешь провернуть это дельце? – Обладатель жидкого голоса явно был здесь на вторых ролях.

– Сперва постучимся в дверь. Скажем, что заблудились во тьме и просимся на ночлег. Ну а там уж как выйдет. Коль он впустить нас откажется, а это всего вероятнее, ты оставайся канючить и уговаривать, а я, пока ты его отвлекаешь, попробую с задней части проникнуть либо в окно, либо в дверь. Видал я, как он запирает ставни. Думаю, справлюсь.

– В доме-то, кроме него, еще кто-нибудь есть? – похоже, еще сомневался второй.

– Да какой-то мальчонка-молокосос, – бросил с пренебрежением первый. – Прислуживает ему и в Лимингтон иногда мотается по его поручению.

– А женщины? – последовал новый вопрос.

– Ни одной, – отрезал глава нехорошего предприятия.

– Вдвоем-то мы точно справимся? Не надо еще кого нам на подмогу? – заволновался опять второй. – Метла вон с Черным Цыганом все равно без дела в берлоге сидят. Время у нас еще есть. Давай-ка за ними сбегаю. Ребята они надежные, крепкие.

– Крепкие, да, – подтвердил первый. – Но вот их надежность мне сильно сомнительна. Прошлое дело они мне подгадили. Добрую половину добычи скрысятничали. Нет уж, хочу, чтобы все по-честному. Вот как у нас с тобой. Потому-то тебя, Бен, и выбрал. Ты-то в полном моем доверии. А мальчишку в расчет не бери. Вот и выходит нас с тобой двое на одного.

– Ну я, конечно, с тобой, – торопливо подтвердил Бен. – Ради мешка-то с золотом стоит ввязаться в драку.

– Еще бы не стоило, – подхватил первый. – Я тебе больше скажу: с тем, что уже у меня закопано, да с сегодняшней своей долей можно рвануть хоть в Голландию. А то, чую, в Англии мне жарковато становится.

– Не, я пока никуда отселе, – возразил ему Бен. – Муторно, Уилл, на душе мне от всей этой заграницы. Пусть меня здесь хоть повесят, останусь уж в доброй старой Англии. Все ж веселее, чем всю остальную жизнь якшаться с занудами, которые вместо славного эля дуют свой джин и каждый день одежду меняют, будто в одной и той же недельку-другую нельзя походить. А коли мы деньги сегодня возьмем и ты в Голландию унесешь ноги, подамся-ка я на север. Без тебя-то мне в этих местах все равно оставаться незачем, а там меня ни одна живая душа не знает. Ну, теперь-то уж, верно, пора нам на дело иль как?