Дети Нового леса

– Тогда давай лучше я, – вызвался Хамфри. – Сестры наверняка захотят, чтобы ты последние дни до отъезда с ними провел. А мне так даже удобнее. Раз ты останешься дома, захвачу с собой Пабло. Пусть тоже узнает, где находится в городе все, что нам нужно. Тогда я смогу потом его одного посылать туда с поручениями.

– По-моему, Пабло – самое лучшее из всего, что тебе удалось поймать в ловушку, – хихикнул Эдвард. – Даже не знаю, решился ли сделать то, что сейчас собираюсь, если бы его с нами не было, – уже совершенно серьезно добавил он.

– Ну, думаю, в крайнем случае, я теперь и один бы справился, но, естественно, с ним мне будет гораздо легче, – признался Хамфри. – Кто знает, вдруг заболею или еще что-нибудь непредвиденное случится? Тогда без тебя и без Пабло действительно все пойдет прахом. Вспомни, как нам пришлось лихо, когда умирал старый Якоб. Мы и вдвоем-то с тобой еле справились.

– Да уж, и счастье еще, что здоровьем нас Бог не обидел, – подхватил старший брат. – Но я-то недалеко от вас уезжаю. Если потребуюсь, тут же приеду. И Освальда стану к вам посылать, чтобы разузнавал, как вы здесь.

– Надеюсь, хоть раз в неделю он к нам выбираться сможет? – с надеждой проговорил Хамфри, который нуждался не столько в помощи лесника, сколько в регулярных вестях о любимом брате, о котором, конечно, будет скучать.

– Думаю, что смогу с ним договориться, – вполне понял, что он сейчас чувствует, Эдвард. – Я ведь тоже о вас волноваться стану. Я вообще хочу попросить хранителя, чтобы он отпускал меня к вам хоть на день раз в две недели. Сомневаюсь, что он мне откажет.

– Я тоже, – Хамфри слегка уморил бег Билли, чересчур уж заторопившегося к родному стойлу. – Уверен: он нам желает только добра. И готов защищать нас, как может. Только я все равно на оленей больше не стану охотиться. Так можешь прямо и передать ему.

– Зато стану я, – с задором проговорил Эдвард. – И предоставлю ему тем самым отличный повод время от времени посылать вам кусочек-другой в подарок. А так как мне будет вполне официально разрешено охотиться вместе с Освальдом, не удивляйтесь, если какой-то олень вдруг заблудится и забредет к нам домой.

Во дворе их встретила Элис.

– Ну, Хамфри, показывай, каких ты нам с Эдит привез гусей и уток!

Тот в замешательстве начал зачем-то внимательно изучать гриву Билли. Про уток с гусями он, целиком поглощенный планом покупки коз, совершенно забыл.

– Нет, Элис, я их не привез, – решился он наконец повернуться к сестре. – Слишком много сегодня вышло поклажи. Билли, бедняга, и так еле справился, – указал он на вполне еще, впрочем, бодрого конька. – Наберитесь терпения до субботы, когда я Эдварду за костюмом поеду. – И он, спеша сменить тему, полюбопытствовал: – Что-то я нашего Пабло нигде не виду.

– Он в огороде, – уже смирилась с отсутствием птиц сестра. – Целый день там работает. А Эдит ему помогает.

– То есть они уже пообедали, – шумно сглотнул умиравший от голода Хамфри. – Элис, умоляю тебя, приготовь нам хоть что-нибудь, пока мы разгружаем повозку.

– У меня еще не остыло рагу из зайца, – сказала девочка. – По-моему, получилось вкусно.

– Лучшего и придумать нельзя для изголодавшихся братьев, дорогая сестра! – возликовал он и, вытащив из повозки огромных размеров продольную пилу, добавил: – За эту покупку Пабло, боюсь, меня не поблагодарит. Ему снова из-за нее придется в яме сидеть, конечно, когда мы с ним ее выроем.

Назавтра Хамфри, взяв с собой Пабло, прибыл в назначенный час на место встречи с торговцем козами. Тот уже ожидал его. Покупка очень понравилась цыганенку, который при виде стада смачно причмокнул губами.

– Козы вкусно, козленок совсем вкусней, часто едали его в Испания!

– А ты родился в Испании? – расставшись с торговцем, начал расспрашивать его Хамфри.

– Не знаю. Видать. Первый раз себя помнить там.

– А отца своего ты, значит, не помнишь? – Хамфри, в общем-то, это было уже известно из прежних бесед с цыганенком, однако он все же решил еще раз уточнить.

– Никогда не видеть, – подтвердил Пабло.

– А твоя мама о нем никогда не рассказывала?

– Я звать ее мать, но не думать, что эта меня родить, – выяснилось, что и с этим у Пабло были большие проблемы.

– Но зачем ты тогда называл ее мамой? – удивился Хамфри.

– Обычай гитанов, – пояснил Пабло. – Она меня кормить, когда маленький, и бить, когда большой.

– Ну да. Все мамы так делают, – несколько уяснил для себя семейную ситуацию цыганенка Хамфри. – А почему ты приехал в Англию?

– Не знать, но от наших слышать, что Англия много денег, много пить и много пища. И они после приехать богатый в Испания.

– Давно ты в Англии?

– Раз, два, три. – Пабло, сжав руку в кулак, вытянул перед носом Хамфри три пальца. – Три год и еще чуть-чуть.

– Где же тебе больше нравится, в Испании или здесь?

– Когда жить у гитано, больше в Испания. Теплый солнце, теплый ночь. Англия – мало солнца, холодный ночь, много дождь, много снег, много холод. Но теперь я жить с вами. Теплый постель. Много пища. Англия лучше, – уверенно произнес Пабло.