Обещали посадить. Выпустили через три дня. Этого я уже не знала. Ключи от квартиры отдала хозяину. Через полгода – шок: уголовное дело прекращено. Он опять со своими мальчиками. В клубе. Арт-директор. Знакомые рассказали. Ушла с головой в учебу. Пыталась понять, как такое возможно в нашей стране. Не смогла. Мне восемнадцать, как я могла в такое вляпаться? Многие смотрели с укором: «Как ты могла сдать его прокурорским? Он же наш друг! Лезть в чужую личную жизнь неприлично»! Личная жизнь двадцатичетырехлетнего парня с девятилетними мальчиками? Новое веяние. Вазелин, все дела. Тошнотворно. Противно. Ничего нельзя сделать. Улыбаемся и машем. Забыли. А я не могу. Не могу забыть.
Прошло два года. Я выявила и посадила на тот момент уже больше четырех десятков таких, как он. Маркин мне здорово помог, сам не зная того. Его компьютер дал мне доступ на педофильские форумы, я изучила педофильский сленг и повадки. Я создала сотню виртуальных педофилов. На эту приманку попались многие. Обо мне говорят, мой блог цитируют СМИ, меня зовут на ток-шоу. Даю интервью «Комсомолке» и рассказываю про Маркина. Снова уголовное дело, снова допросы. Все впустую. Хоть и прокуратуру расформировали на следственный комитет и прокурорских, и дело не в районе, а в области. Ноль толку. Звенящая тишина.
Переехала в Москву. Работала над проектом. Осенью 2013-го ездили с операми задерживать банду педофилов в Егорьевск. Греюсь в чьей-то «Тойоте». Звонок. Воронежские журналисты сообщают: «Маркина задержали в очередной раз». Просят комментарий. Что-то говорю. Не помню. На автомате совершенно. Скидывают ссылку на статью.
Жертвами стали четыре подростка?