Дети песков (СИ)

Когда профессора уже начало мутить от обилия товаров, он переключился на изучение самих жителей Бархана и их манеры поведения. Для Аша большинство хетай-ра пока еще оставались совершенно одинаковыми внешне — седые волосы, бледная кожа и светлые глаза. Женщин и мужчин можно было различить разве что по комплекции, поскольку даже традиционная одежда здесь практически у всех была схожа: пустынники отдавали предпочтение свободным шелковым рубахам до пола, немарким накидкам или мантиям, а также тюрбанам или же головным платкам. Почти у каждого второго прохожего преподаватель замечал на поясе оружие. Некоторые ограничивались кортиками, стилетами и кинжалами, другие же ходили с настоящими костяными мечами и даже топориками. Мужчин было гораздо меньше, да и держались они как-то обособленно — редко где встречалась идущая рядом пара хетай-ра противоположного пола. Иногда в толпе Ашарх обращал внимание на мелькавшие красные головы: некоторые женщины почему-то имели волосы неестественного алого цвета, совсем как мать и сестра Лантеи, виденные профессором во дворце.

— Высокородные женщины и женщины из правящей семьи имеют право подчеркнуть свое положение в обществе, окрасив волосы красным соком редкого цветка пустыни, который можно добыть только на поверхности, — пояснила девушка. — Также матриарх может даровать такую привилегию некоторым влиятельным женщинам по своему выбору.

— Мужчинам нельзя?

— Мужчинам вообще много чего нельзя в Барханах, Аш, в отличие от Залмар-Афи, — с тяжелым вздохом ответила Лантея. — Они не имеют прав на власть, не воспитывают детей, ограничены в общении с противоположным полом. Им запрещено занимать высокие руководящие или государственные должности, хотя тут есть исключения. Большинство профессий и ремесел открыты только для женщин, однако, есть и те немногие, что доступны исключительно мужчинам. Например, они могут становиться служителями мольбища Старухи, потому что на их плечи ложится проведение всех погребальных обрядов.

— А почему так получилось? Я никогда не слышал, чтобы хоть где-нибудь в мире абсолютную власть получали лишь женщины, а мужчины занимались… Чем? Черной работой?

— Нет, это неверно. Они не рабы и не чернорабочие, — уточнила хетай-ра. — Вспомни, что я говорила раньше. Эван’Лин, наша богиня, считается Многоликой Матерью. И именно от ее первых детей пошел культ женщины как матери, продолжательницы рода, в подражание богине. Женщина — колыбель жизни. Значение мужчин не принижается, но общее направление всей культуры хетай-ра диктует им другие правила поведения. Если женщина — родоначальница жизни, приближенная к божественному замыслу по своей сути, то мужчина должен быть лишь ее молчаливым верным партнером.

— Тогда почему ты сама говоришь о запретах и ущемлении? — обратил внимание Ашарх на слова Лантеи. Спутники, занятые беседой, медленно ступали между торговыми рядами, лишь изредка оглядывая товары на прилавках или же отличавшиеся особенной архитектурой дома.

— Наверное, на меня сильно повлияла ваша человеческая культура. Раньше я ничего такого не видела в том, что только мать может воспитывать своих детей, или, например, что исключительно женщине позволено занимать должность судьи. А теперь я стала постоянно задумываться, неужели, если мужчина проведет больше времени со своим ребенком или женщина будет готовить пищу, Бархан так уж сильно изменится?

— Это традиции, заложенные еще с самого основания вашей цивилизации, Тея. Они проникли в умы народа слишком глубоко, чтобы их так легко можно было выкорчевать. С течением времени все, что ты знаешь, подвергнется изменениям, но за один день это никогда не случится.

— Вот и моя величественная мать говорит то же самое, — проворчала хетай-ра, смотря себе под ноги. — Но если кто-нибудь не даст этому толчок, то все так и останется на местах. Три тысячи лет однообразной жизни тому в подтверждение.

— Может, оно и к лучшему? Не думала над таким вариантом? — поинтересовался профессор. — Если хетай-ра привыкли к подобной жизни, она полностью их устраивает, и цивилизация все еще продолжает существовать, то есть вероятность, что все идет своим чередом, как надо…

— Но ведь можно сделать лучше! В этом и заключается вся суть — зачем радоваться стагнации, если можно рискнуть и добиться подъема, прогресса?.. Что ты предпочтешь: всю жизнь ходить в дырявой обуви, уверяя себя и других, что она удобна и привычна, или же, наконец, переобуться в новенькие сапоги, пусть и рискуя натереть пару мозолей, а?

— Ну, если ты так это преподносишь, то, конечно, нельзя хвататься за разваливающееся старье.

— Вот именно! Хетай-ра сами не знают, что наша система давно уже прогнила и держится только на честном слове да образе правительниц, формировавшемся столетиями. Но все эти традиции, условности, запреты и законы — это нагромождение мусора, который давно пора выбросить из Барханов и создать новую, чистую от прежних стереотипов систему.