Дети победителей(Роман-расследование)

Откуда такая непримиримость? Помнится, в военной прокуратуре, что в аэропорту «Северный», я стал свидетелем одного случая. Туда зашел чеченец и стал буквально умолять, чтоб ему помогли: солдаты под командованием офицера по кличке «Грек» увели брата и угнали машину. Чем дело кончилось, я не знаю, но догадываюсь, поскольку через несколько дней мы с этим чеченцем встретились. Он узнал меня, подошел и тихо сказал: «Всех вас, собак, перестрелять надо!»

Подоспевший полк оперативного назначения никакой помощи оказать не смог, и войска из Гехи были отведены.

10 июля. Утром удалось договориться об обмене тел наших погибших на живых боевиков. Вернувшийся из Гехи разведчик привез останки и рассказал, что там находятся и женщины — все в «разгрузках», в магазинах, вооруженные до зубов. И даже дети — с гранатометами.

В этот день бой развязался уже у первого дома. И войска отошли, потеряв еще несколько человек и три БМП.

Мрачное утро, черное солнце. На управляемом фугасе подорвался БТР Николая Васильевича Скрипника, объезжавшего позиции. Генерал-майор, командовавший ТГ-1, погиб.

Мирным жителям было предложено покинуть Гехи.

А я вспомнил другое: когда группа сибирских СОБРовцев приехала в село Побединское и остановилась перед зданием местной администрации, автоматный огонь по ним был открыт с крыши средней школы. СОБРовцы развернулись и ответили — в результате, как объясняли бойцы, был убит 12-летний мальчик, труп которого привезли в прокуратуру. «Он напал на нас! — утверждали они, выворачивая карманы пацана. — Вот патроны, а вот автомат!» «Да вы что, — возмутился я, — хоть бы смазку со ствола стерли…»

Поэтому смею утверждать, что героев на Чеченской войне не было — ни с той, ни с этой стороны. А порядочные остаются такими везде.

Одна из засад в Гехи находилась за стенами сельской бани, перед окнами которой погиб не один российский военнослужащий. Старший лейтенант ВВ рассказывал мне позднее, как подростки подносили туда гранатометы.

«Стрелять по мальчикам? Ты возьмешь грех на душу? Я — точно нет», — закончил он. Все как у Лермонтова: «И слезы капали с ресниц, покрытых пылью…»