Дети победителей(Роман-расследование)

Много ли человеку надо — вот, например, назвать гостей «царским отродьем», но так назвать, чтобы тебя все услышали. Помню, как в анапском ресторане пьяная баба кричала на весь зал: «А я под Высоцким лежала, ты понял?» Он понял — женщине больше и гордиться в этой жизни нечем.

Из обзора

Первая Чеченская.

«Журналистов кидают лицом в грязь, бьют прикладами, засвечивают пленки. Станицу Ассиновскую, практически стертую с лица земли ракетным обстрелом с вертолетов (среди мирного населения десятки жертв), фотографировать сложно до крайности»…

40—50-летние чеченские мужчины все родились в Казахстане, а значит — полностью политическая элита. Колоссальный авторитет стариков в чеченском обществе делает их жизненный опыт точкой отсчета образа будущего. Даже ополченцы оппозиционного правительства снялись с позиций в Надтеречном районе и ушли к Дудаеву: «С Дудаевым мы потом разберемся». Характер рассуждений — посмертный: «Пришел купить гранаты для жены и дочерей. Если солдаты полезут, то пусть хоть парочку на тот свет захватят». Крестьяне продавали скот и машины, чтобы купить оружие, оно им не роздано, а куплено на свои кровные. «Калашников» — 600 долларов, столько же «макар», лимонка — 15 долларов. Откуда оружие? 50 тысяч стволов оставили ушедшие российские части. Остальное? «Из Надтеречного» — не скрывают торговцы оружием, то есть от вооруженной Москвой оппозиции… Общее место в рассказах чеченцев — «дудаевская мафия разворовала нефтяные деньги», но сплотились трудяга, бандит и торговец оружием. А замминистра по делам национальностей России высказался: «Криминализованная нация».

«Общая газета», декабрь 1994 года.

Наступил сентябрь. До начала избирательной кампании время было, и Алохин решил использовать его в полной мере. Устроить собственной фирме небольшой день рождения, маленький семейный праздник.

И этот день, посвященный семилетию «ДАНАИ», запомнился тем, что вся километровая эспланада была покрыта людьми, будто красной икрой. У меня появилась мысль: организаторы в таком именно качестве хотели бы видеть россиян. В качестве лососевой икры на куске хлеба со сливочным маслом. Я вспомнил банкет в оперном театре. И песню «Остаюсь с обманутым народом…» С обманутым народом остаются не в офисе компании «ДАНАЯ», не в концерном зале «Россия», а на нарах, в бараке или в коммунальной квартире. Поэтому песня «Остаюсь с обманутым народом…», прозвучавшая со сцены оперного театра, — это всего лишь отчет авторов перед корешками, смотавшимися за границу.

Праздник «ДАНАИ» запомнился как кинохроника на громадном экране: возле десятиэтажного здания Законодательного собрания области работал реанимационный центр ГО и ЧС. Сюда одна за другой подъезжали машины «скорой помощи» — вот для чего Алохин поставлял их для больниц Прикамья. Пробитые головы, поломанные руки и ноги, кровь… За медицинской помощью обратились 234 человека, 24 из которых были госпитализированы, а шесть пострадавших находились в тяжелой алкогольной коме. Шестьдесят шесть пришлось выводить из состояния обморока. Общественный порядок охраняли 923 милиционера. На городской эспланаде в тот день собралось — по разным источникам — от 250 до 400 тысяч участников мероприятия.

К эстраде, где появилась Алёна Апина, было не подойти, не проползти, не пролететь.

О, я уже все больше подозревал, что ночами, под одеялом, Паша Алохин мечтает о всенародной любви… Отсюда зависть и турбореактивная тяга к тем людям, которые находятся в эпицентре общественной жизни. Всенародная любовь — когда весь народ любит, каждый человек, одновременно. Так любит, что олигарх кричит от наслаждения.