Дети подземелья

Константин прекрасно знал, что уволить его никто не сможет хотя бы по той причине, что он является разработчиком прибора, позволяющего управлять роботами-«перебежчиками» на дистанции. При таком управлении машины получали способность не просто лихорадочно палить наугад, как то делали вражеские роботы, а могли целиться точно в разъем между плечом и шеей противника. Таким образом необходимость использовать живых снайперов сводилась к нулю. И пока работа над устройством не была закончена, Морозов был нужен как никто другой. Но едва о проступке Константина стало известно, отношение его коллег к нему заметно поменялось. Его и так считали немного странным: в сорок лет до сих пор жил с мамой, не был ни разу женат и не имел детей, и вдобавок ко всему не раз сетовал на то, что из-за войны он утратил свою коллекцию кукол, которых мастерил в свободное от работы время. Для большинства его коллег это хобби казалось каким-то диким и чертовски неправильным, попахивающим смесью сумасшествия и нетрадиционной ориентации. Но первый серьезный конфликт с коллегами возник у Константина именно из-за его помощи «процветающему». То, что он пустил его на поверхность с чужим оружием и в чужой одежде, еще можно было как-то понять, но дать ему в спутники Рекса, самого «послушного» из роботов, было за гранью понимания. В итоге, на станцию «Адмиралтейская» прооперированный Иван возвращался еще и в компании ученого да его шестерых роботов с собачьими кличками, которые послушно несли в руках его вещи и, что еще забавнее, пожилую маму. После всего случившегося Константин сразу заявил, что немедленно переводится в другой район, и никакие уговоры старшего инженера не смогли повлиять на его решение. В свою очередь Полковник посчитал, что такой поворот лучше, чем если бы ученый вообще отказался работать, поэтому предоставил ему хорошие условия для исследований и проживания.

Когда Дмитрий вернулся с вылазки и отчитался о своих успехах, он был приятно удивлен, обнаружив в казармах нового поселенца, а именно Лосенко. Громкое восклицание «Босс!» прокатилось под потолком раньше, чем Дима успел заметить Георгия.

— Вы — мой кореш, босс, — решительно заявил Лосенко. — Так что пить и воевать вместе нам сам Бог велел.

— Если не хочешь нажить проблем с местными, не называй меня боссом, — в пол голоса отозвался Лесков, снимая с себя пиджак. — Зови по имени.

— Че, реально так и звать — Димоном? — усомнился Георгий. — Как-то че-то… ну это… вы же типа мой «босс».

— Заметь, я больше не плачу тебе денег, — Лесков принялся развязывать галстук.

— Не ну это да, но… Ну ладно, мне не в лом. Наоборот даже как-то по-пацански. Но вообще реальный нежданчик. Кто бы мог подумать, что я вас по имени звать буду.

С этими словами Георгий довольно ухмыльнулся.

— А че это вы в таком прикиде? — только сейчас бывший шофер обратил внимание на то, что Дмитрий был одет в костюм. — Че, ради своей, да? Только это… невеста-то ваша так и осталась на Спасской. Я ее уговаривал пойти сюда, сказал, что могу перетереть с начальством, словечко замолвить, а она уперлась. Так что вам самому с ней добазариваться придется.

— Что за невеста? — неожиданно за спиной Дмитрия раздался голос Ивана. Лесков обернулся и к своей досаде обнаружил стоящего на пороге друга с чашкой кофе в руках.

— Невеста Димона! — услужливо пояснил Георгий, и с лицом человека, знающего все секреты бывшего босса, продолжил, — ну эта, Оксана которая. Димон еще развел всех, будто она погибла в автокатастрофе.

— Георгий, ты не мог бы помолчать, — еле слышно произнес Дмитрий. Лицо Ивана было не передаваемым.

— Как это развел? Что за бред? — все вопросы о том, как прошла вылазка, у Ивана вылетели из головы. Теперь Бехтерев желал докопаться до правды.

— Да ничего не бред. А ты что, не знал что ли? — пробормотал Георгий, с каждым словом все больше понижая голос.

— Нет, не знал, — Иван нахмурился. — Дим, расскажи, что за хрень? Я все это время тебе сопли утирал, переживал за тебя, как лох последний, а получается, не надо было?

Лескову даже стало немного не по себе от взгляда, которым буравил его лучший друг. На самом-то деле, Ивану действительно было, за что сейчас злиться. Узнав, что у Лескова погибла невеста, он и Рома названивали ему чуть ли не каждый день, желая подбодрить в миг столь тяжелой утраты. Все это время они искренне переживали за своего овдовевшего друга, а сейчас неожиданно выясняется, что смерть невесты была инсценирована, а Дмитрий попросту прикидывался.

— Я объясню, — виновато произнес Лесков, обратившись к Ивану.

— Ну попробуй. Пока твоя Оксана сама не овдовела.

Дима не хотел, чтобы его друг узнал об обмане таким некрасивым образом, но, на удивление, выслушав причину инсценировки, Иван отреагировал поразительно спокойно.

— Я бы тоже так сделал, — задумчиво произнес он. — Если бы Вике угрожала опасность, тоже попытался бы всех развести.

Но затем уже чуть более сердито добавил:

— Но мне бы уж мог сказать! Я тебя никогда не палил!