Дети призрака. Наследник

– Папочка, не надо фантазий. Скорый ради Никодима останавливать не станут, а вертолетом он вряд ли пользовался. Если бы он перемещался по воздуху, в ФСБ об этом бы знали? Понимаешь, о чем я говорю?

– Ты считаешь, что Никодим тут не при чем?

– Нет, я так не считаю. Но проверить, находился он в Москве все это время, или это хорошо спланированный блеф, необходимо.

– Ладно езжай. Можешь взять мою «Ладу».

– Спасибо отец. И еще дай мне на всякий случай телефон подполковника ФСБ и журналиста.

Голенев выписал сыну телефоны москвичей и отдал ключи от машины:

– Когда собираешься ехать?

– Прямо сейчас.

Олег посмотрел в окно. Небо на востоке побледнело, но до восхода солнца оставалось не меньше часа:

– Советую перед дорогой поспать. Мы же пол ночи в трепе.

– Ничего, буду засыпать, под кустом встану и подремлю. Ты не волнуйся.

Собрался Леонид быстро. Голенев широко зевнул, но вышел в сад проводить сына. Не успел тот отъехать, у калитки притормозило

такси.

«Кто бы это мог быть в такую рань»? – Подумал Голенев и увидел Кристину. Девушка извлекла из багажника спортивную сумку и, расплатившись с водителем, бросилась к Олегу.

– А я думала, все еще спят! – Воскликнула юная рыбачка.

– Как видишь, ни все. – Ответил бывший афганец, с трудом погружаясь в английский: – Но твой жених спит как убитый.

– Юлий здесь?! – Обрадовалась Кристина и густо покраснела.

– Здесь. Можешь будить. Уверен, ему это понравится. – Заверил Олег и помог девушке занести в дом сумку.

****

– Ну, чего тебе, дуреха не спится? – Беззлобно проворчал Гриша, переворачиваясь на другой бок.

– Гришенька, дождичек же вчера прошел, грибки должны пойти. А маслятки, сам знаешь, надо малюсенькими брать. Подрастут – зачервивят. – Затараторила Маша: – Я тебе завтрак под полотенцем на кухне оставила, только чаек вскипятишь, а заварочка свежая…

Дело шло к осени и рассветы уже не полыхали ранними зарницами. Солнце поднималось в начале седьмого. Маша Саратова шла быстрым направленным шагом. По городскому асфальту в резиновых сапогах вышагивать не слишком споро, зато в лесу роса не достанет. По утрам теперь туманы и росы сильные. Маша это знала и экипировалась соответственно. Вместо юбки спортивные шаровары, заправленные в сапоги, на голове платок. С непокрытой головой в лес ходить нельзя – клещи, лосевые мухи, да мало еще какой дряни в волосы наберешь.

По площади Ленина проехала поливальная машина. Маша не свернула. Резиновые сапоги брызг не боялись. Она помахала шоферу и тем же быстрым шагом пересекла площадь. В здании мэрии все окна от второго этажа пылали огнем. Это рассветное солнце било в стекла. Маша зажмурилась и отвернулась. Именно здесь много лет назад работал человек, изменивший всю ее жизнь. А теперь в его кабинете сидит сын этого человека. Маша до сих пор перед праздниками ходит к вдове Постникова, Татьяне. Помогает квартиру убрать, моет окна.

Не дожил первый мэр города, Тихон Постников до дней, когда она стала замужней женщиной. И муж у нее не хуже других – лучший сапожник в городе. Его все знают. Бывало, идут вместе под ручку, а ему все кланяются. И она при нем обидных слов давно не слышит. А забыть в маленьком городке гулящую бабу людям не просто. Правда, и Гриша когда-то в уголовниках ходил. Но он прошлое искупил. Жизнью рисковал, помогая Голеневу в схватке с бандитами. Поэтому его редко воровской кличкой кличут. Только старые кореши из его прошлой жизни Пятаком назовут… Вот Филин недавно приходил. Божился, что его люди в милиционеров не стреляли. А кто стрелял, говорить не захотел. Боязно ему. Видно страшная банда завелась в Глухове, если сам Филин напугался.

За своими мыслями не заметила, как вышла из города. Что бы срезать путь к лесу, пошла тропинкой. После ночного дождика пыль на ней прибило, да и роса легла густо. На опушке задерживаться не стала. Здесь местные пенсионерки чуть ли не на коленях ползают – грибы выщупывают. Далеко ходить им ноги не дают, а здесь на один грибок по десять охотников.