Дети пространства

Карл разговорился с парочкой систедеров. Ему было очень интересно, что это за странные люди, которых все в Лерне воспринимают как должное. До сих пор все встречавшиеся ему спейсиане, окажись они вдруг летом на улицах Вены, вряд ли выделялись бы в толпе. Их одежда была вполне в рамках европейских приличий. А вот систедеры в городе почему-то одевались так, как не на всяком пляже позволительно.

Систедеров звали Ниссе и Оссэ. Ниссе, как и полагается носителю такого имени, был высоким светловолосым парнем, правда, загоревшим почти дочерна. Его обнажённый торс демонстрировал хорошо развитую мускулатуру, но не подчёркнуто бугристые мышцы бодибилдера или тяжеловеса, а гармоничное сложение пловца.

Оссэ рядом с ним смотрелась миниатюрной — но только рядом с ним. Рядом с Карлом она бы уже такой не показалась, будучи почти того же роста, что и он. Определить её расовый тип он затруднился: что-то европейское, что-то восточное, какие-то черты — словно с картин Гогена. Впрочем, в наше время и на Земле-то не каждый может назвать расы своих предков, а в колониях процесс смешения явно был ещё интенсивнее.

Выяснилось, что систедом на Бете называется плавучая платформа в открытом море, обычно при китовой или рыбной ферме. Люди, которые там живут, постоянно то ныряют в воду, то вылезают на платформу или какую-нибудь лодку, то заплескиваются волной. В тропическом климате в таких условиях плавки — наиболее удобная форма одежды.

— А почему вы живёте на этих платформах? Насколько я знаю, здесь полно места на суше.

— А почему ты живёшь в титановой трубе? Тебе нравится каждые два месяца выходить под новую звезду и видеть новое небо. А нам нравится, когда кругом волны до горизонта и киты поют.

— Только не в титановой трубе, а в кевларовом мешке, — поправила Лада. — Мы с трампа-тысячетонника. Это гораздо интереснее, чем здоровые пакетботы, всю жизнь ходящие по одному маршруту.

— Вы в первый раз у нас на планете? — вдруг сменила тему Оссэ.

— Карл в первый, а я во второй, — ответила Лада. — Правда, в прошлый раз я ещё юнгой была.

— О, Ниссе, а давай покажем ребятам город, — предложила систедерка. — Это гораздо интереснее, чем просто слоняться по нему без цели.

— А можно мне с вами? — влезла Ринка.

— Легко.

— Ринка, а водяной пистолет у тебя есть? — поинтересовалась Лада.

— Мне не положено, я медик, — ответила девочка. — У меня — вот, — она извлекла из-под халата огромный шприц миллилитров на двести.

У Ниссе и Оссэ Лада спрашивать не стала, хотя Карл окинул систедеров несколько подозрительным взглядом. По его мнению, одежды на них было настолько мало, что спрятать в ней водяной пистолет или ещё какую-нибудь брызгалку было совершенно невозможно.

— До пика прилива ещё пять часов, — заметил Ниссе. — Пойдём пока посмотрим центр города. А прилив лучше встречать в Дельте. Все доели? Тогда встали и пошли.

Хотя город Лерна не такой уж большой, бродить по нему можно было довольно долго. В самых неожиданных местах посреди самых обычных коттеджей и таунхаусов вдруг открывалась обширная площадь, часто с фонтанами, на которой возвышались какие-то интересные общественные здания.

— Это музей истории Колонии, — объяснял Ниссе. — Но давайте мы туда не пойдём. Он совершенно тенденциозный, про нас и шельферов там почти ничего нет. Можно подумать, что вся Колония — это исключительно суша. Конечно, он сегодня бесплатный, как и все остальные, потому что Калябра, но не настолько там дорого, чтобы экономить на этом с такой высокооплачиваемой профессией, как космонавт. А некоторых бедных студентов туда всё равно сводят по ходу курса истории. А это художественный музей. Почти вся коллекция — наши бетанские художники, но есть один раритет — картина кисти героя Первой космической эры Алексея Леонова. Говорят, когда-то давно земляне выменяли на неё целый космический корабль. А вот как она попала к нам с Авалона, я уже не помню.

Вдоль длинной, украшенной колоннами стены художественного музея они вышли к набережной. Здесь Лерна-ривер ещё текла единым потоком шириной примерно с километр. Чуть ниже она уже начинала дробиться на рукава, образуя Дельту, острова которой были связаны десятками мостов. Выше реку пересекал только один огромный арочный безопорный мост, поднимавшийся над фарватером так высоко, что любой крупный корабль, способный протиснуться через Дельту по Большой протоке, мог пройти под ним без помех.

На набережной собралась толпа народа, наблюдавшая за происходившими на реке катаниями на водных лыжах и парапланах, взлетающих на буксире у маленьких катеров-роботов. Постояв и полюбовавшись на это действо, наши герои спустились вдоль Большой протоки к лагуне.