Дети пространства

— А, этот антиквариат? Про него я знаю. Пожалуй, я ему позвоню и сделаю строгое внушение от имени полиции, что такими вещами заниматься нехорошо. Для того, чтобы отдать его под суд как организатора пиратского нападения, увы, ваших данных недостаточно. Боюсь, не обойтись без свидетельских показаний непосредственных исполнителей, а уж я-то знаю, как вы с ними обращаетесь…

— Разрешите промониторить ваш звонок Ли Чангу, а то у нас тут корреспондент сидит.

— Пожалуйста.

— Спасибо, до свидания.

Через несколько минут комиссар вновь появился на экране, но на этот раз в соседнем окошке возник ещё один представительный пожилой человек китайской наружности.

— Чанг, ты в курсе, что у тебя большие неприятности?

— От кого? Не верю, что вы что-то на меня накопали.

— Мы ничего не накопали, но пиратством-то в открытом море зачем было заниматься? Теперь тобой заинтересовался ВКФ.

— Ну очень хотелось. На этом лайнере уплыл в Европу Джузеппе Альмини. В Европу за ним тянуться у меня руки коротки, а его посадку на лайнер в Нанкине мои люди прошляпили. А ВКФ… Я же в курсе, что сейчас у них нет реальных сил в Солнечной Системе. Человек сорок курсантов и один-единственный зелёный лейтенант при них в качестве вожатого. Скаутский лагерь, а не военный флот.

— Как видишь, этих скаутов вполне хватило, чтобы утопить твой катер. А уж если они возьмутся за тебя, то не будут разводить канитель типа «все, что вы скажете, может быть использовано против вас».

— Ты же знаешь систему обороны моего поместья.

— Слушай, лучше продал бы ты свой зенитный танк русским в Кубинку. Они тебе за этот антиквариат отвалят кучу денег. Машина XX века, да на ходу.

— Думаешь, два десятка курсантов возьмут меня без потерь?

— Понимаешь, твоё положение гораздо хуже, чем если бы против тебя была полностью укомплектованная эскадра. Смотри, есть курсанты, ещё не нюхавшие пороха и потому нахальные. И есть при них Келли Лависко, который прекрасно понимает, что папы и мамы этих курсантов — офицеры куда старше его по званию и выслуге. Думаешь, ему захочется проверять, способен ли ты нанести им потери, и отвечать перед старшими по званию за царапины на драгоценных шкурках их чад? Да он попросту выжжет с орбиты все, что может сопротивляться, потом все, что ему покажется способным сопротивляться, потом все, что покажется просто подозрительным, и только после этого отправит своих жаждущих подвигов скаутов с метёлочками собирать вещественные доказательства. Оценил перспективы? Так что лучше выстрой личный состав на плацу и прими вертолёт с нашей инспекцией. Про нас ты, по крайней мере, знаешь, что мы чтим уголовно-процессуальный кодекс. А что написано в боевом уставе ВКФ про пиратские базы, укомплектованные самоходными зенитными пушками, ты не знаешь, и я тоже.

— О’кей, присылай свою инспекцию. Обязуюсь вести себя законопослушно и гавриков своих построю.

Разговор был окончен.

— Как только ты умудряешься вежливо общаться с комиссаром Вонгом? — спросила Лаура. — Он ведь приложил нас похлеще, чем этот якудза.

— Во-первых, не якудза, — с умным видом отозвалась Мара. — Якудза — это в Японии, а это, очевидно, триады — китайская мафия в Индокитае. Во-вторых, ну и пусть приложил — зато у мафиозо поджилки затряслись от обрисованных перспектив. Понимаю, обидно, когда ты можешь из гауссовки с километра пересчитать все смотровые щели в этой «Шилке» и заодно с той же дистанции погасить сигару господину Ли Чангу, не оцарапав ему носа, а означенный Ли Чанг ни в грош не ставит тебя как сухопутную военную силу. Но десант на это поместье, да с целью захвата пленных — это не полевая война. В ближнем бою превосходство в оружии роли не играет, а доля случая очень высока. Так что пусть комиссар сам разбирается со своими подопечными. Мирно. У него получится. И именно потому, что на периферии сознания мафиозо будет маячить тень «Cюркуфа», — Мара ухмыльнулась. — Это только мы с тобой знаем, что при его износе корпуса в атмосферу на нем лучше вообще не соваться.

Роттердамский порт

Элен Арети возилась в сиротском приюте, затерянном в портовых кварталах Роттердама. Что подвигло ее на участие в волонтёрской программе, связанной с сиротами, она и сама не понимала. Когда-то давно, ещё при первом знакомстве, Келли рассказал ей про волонтёров, помогающих сиротам, она зачем-то решила пойти туда — и сама не заметила, как прижилась.

А ведь было время, когда в развитых странах не было сиротских приютов. В первой половине XXI века всех сирот разбирали приёмные родители. Но потом научились лечить генетические заболевания, бездетных пар стало меньше. Да ещё многие люди стали жить поодиночке. И если воспитывать своего ребёнка мать-одиночка или вдовец имеют полное право, то чтобы одиночке позволили усыновить сироту — дело неслыханное.

Хорошо бы, конечно, чтобы тут появился Келли. Иногда люди из Порт-Шамбалы посещали эти приюты и забирали из них детей не старше четырёх лет. Побывав в Порт-Шамбале, Элен узнала, что этой программе уже больше десяти лет, и усыновлённые дети растут в спейсианских семьях наравне с родными.