ДЕТИ РОССИИ

Две Ивановки - словно два крыла большого села почти в пятьсот дворов, ставшего в последствии волостным. Село делилось на улицы - Верхнюю, Нижнюю, Заречную, Большую. Село числилось то за Астраханской губернией, то за Царицынской. Ныне Ивановка находится в подчинении города Дубовка Волгоградской области.

Накануне Октябрьской революции волостным писарем служил Максим Прокопьевич Бунеев. Кроме того, он был регентом в местной церкви, потому что имел красивый баритон. Умный, состоятельный крестьянин, он принял революцию сразу и бесповоротно, и детям своим - а их было пятеро - внушил почтение к происшедшим в стране изменениям, воспитал их патриотами. Вот такова краткая история-легенда рода Бунеевых, старшие в нем сейчас Зинаида, Лидия и Евгений. И все живут в Волжском, лишь младшая, послевоенная Людмила - в Сочи.

Алексей Бунеев сочетался браком с Клавдией Дмитриевой в 1928 году. Он, как и все Максимовичи, тянулся к знаниям, отец тому не препятствовал, понимая, что в новой России мало иметь только церковно-приходское образование, и потому, когда Алексей решил поступить в Сталинград на курсы бухгалтеров, Максим Прокопьевич не возражал.

После окончания курсов Алексея послали работать бухгалтером в совхоз «Баррикады», но Алексей мечтал вместе с семьей поселиться в Сталинграде, построить там большой красивый дом. Но война поломала все планы Алексея Бунеева. Однако Алексей думал, что война вскоре закончится, он вернется назад и все наладится. «Наша страна - большая и сильная, Германии нас не одолеть, мы быстро завершим войну». Так в то время многие думали, но прошло 1418 долгих, тяжелых, страшных дней, пока война завершилась победой советского народа.

Мать проводила Алексея на фронт своим благословением, положив ему в карман маленький мешочек, где лежал кусочек его родовой «рубашки», в которой был новорожденный Алексей. Талисман хранил его долго, пока кто-то не украл у него тот мешочек, думая, наверное, что там лежат деньги. Но рожденный в «рубашке» не зря считается счастливым человеком, потому счастье не совсем отвернулось от Алексея после пропажи материнского талисмана: от взрыва рядом с Алексеем упало дерево, едва не придавив его, однако и от смерти спасло, хотя Алексея буквально изрешетили 13 осколков, он остался жить. И жил до 76 лет, у него даже зубы никогда не болели, а давление было как у молодого.

А братья погибли - Василий под Воронежем, а Петр - на Мамаевом кургане, причем Петр мог и не идти на фронт, потому что у него в бою была покалечена правая рука, его комиссовали, и он работал учителем в Малой Ивановке. А тут объявили набор добровольцев на фронт, и он пошел в военкомат. Ему сказали, дескать, куда же ты, калека, как воевать будешь, но он был левша и ответил, что может воевать и с покалеченной правой рукой. Поступить иначе он не мог, потому что был комсомольцем и считал, что должен бороться с врагом за свободу своей родины. С тех пор его никто из семьи не видел. На все послевоенные запросы был один ответ: «Пропал без вести в период боев в Сталинграде».

Клавдия, пережив первую, самую страшную бомбежку (перед войной совхоз отправил Алексея в Сталинград в двухгодичную школу бухгалтеров, семья жила с ним), твердо решила: «Надо спасать детей и уезжать отсюда». К тому времени немцами был оккупирован уже район нынешнего Красноармейска, где на Дар-горе жили ее родственники. Сначала собиралась переехать в Красную Слободу, куда переправляли местных жителей, но баржу, на которой она хотела эвакуироваться, разбомбили. Клавдия поняла, что «немец прет» вовсю, может случиться так, что придет и в Сталинград, и решила любыми путями добраться до Ивановки - там все-таки родня мужа и ее мать Ефимья, там будет легче пережить даже оккупацию, хотя сердце отказывалось верить в то, что такое может случиться. Они ехали всю ночь на грузовой машине, в чем успели во время дневной бомбежки убежать из дома, сидя на ящиках с боеприпасами. А вдали полыхал Сталинград. Страшное пожарное зарево было ночами видно даже в Ивановке, хотя она удалена от Сталинграда примерно на 80 километров.

Но и в Ивановке тоже были бомбежки, потому что в районе Дубовки было большое скопление наших войск, поэтому фашисты подвергали бомбардировкам и Дубовку, и другие села. Во время налетов жители Ивановки часто прятались в домах под кроватями, думая, что если обрушится крыша, то грядушки кроватей хоть немного защитят. Копали жители села и щели во дворах. Но ребят было трудно удержать в укрытии, любопытство выгоняло их на улицу, и мальчишки, наблюдая воздушный бой, шумно комментировали: «Во, наш поддал фрицу! Во, смотрите, немец горит!»