Дети Русколани (СИ)

Шел как-то по дороге странник. Шел себе и шел: много ли человеку в дороге надо? Был бы запас в мешке для трапезы да гусли звонкие, а палку – посох и без того в любом лесу найдешь. И был тот странник не сказать, что молод, не сказать, что и стар, но видно – немало повидал на свете. Лихих же людей не опасался – нешто тронут бедняка перехожего? Да и повывелся разбойный люд на земле рода ариева…

Долго ли, коротко, а увидел странник тот место расчищенное, а после – и поле, а в поле том мужик пашет. Дивной богатырской стати был тот оратай: и плуг – то ему как игрушка смотрелся, и кобыла, плуг тот тащившая – жеребенком! Как ступит он на землю, плугом разрыхленную – так и завязнет иной раз по щиколотку от силы непомерной.

Увидел он гостя, повернулся к нему, но слова не сказал. Поклонился ему странник:

-Здоров будь, человек добрый! Не дашь ли водицы испить человеку прохожему?

Нахмурился пахарь, но опять ничего не сказал. Взял ведро с водою колодезною, рядом стоявшее, поднес страннику. Утолил гость жажду, присмотрелся к мужику тому – и говорит:

-Уж прости меня, хозяин добрый, но не чаял я тебя в глуши таковой повстречать! Ведь никто ты иной, как славный витязь Велебор, и видывал я тебя в Русколани, в царских палатах…

Тяжело глянул на странника перехожего пахарь:

-Да и я тебя там видывал… Почто рану бередишь, гостюшка? Сам ведаешь – не уходят с царской службы добром! Так почто напоминаешь?

-А по то, что горько видеть мне тебя пахарем, Велебор! Сам ведаешь – худые времена настали. Много у Арьяварты врагов… А как помер старый царь, так и вовсе недруги наши осмелели. Вон, как с Восхода да с Полудня дымом пахнет – то воры - степняки на границу налетают, селения жгут, хлеб топчут, людей в полон уводят! А с закатной стороны царь безбожный, злой поганый Хейд, силу неисчислимую скопил – сказывают, весь мир к ногам своим покорить хочет! Спрашиваешь, почто ран я твоих касаюсь, Велебор? А вот и я тебя спрошу – почто Землю Родную в трудный час не бережешь, почто меч да копье с секирою отложил?

Распрямился тогда Велебор во весь свой богатырский рост и едва ль не закричал:

-Верные слова ты говоришь, человек прохожий! Да только корня тому не усмотрел, почему вороги осмелели да на нас ополчились. От младых лет до седых висков служил я царю Русколани да народу Рос, без счета сеч повидал, оба сына мои на поле бранном сгинули, сам чудом от смерти уходил. Да только не тот ворог страшен, что извне приходит, а тот, что изнутри терзает! Нет мира меж людьми рода ариева, иные поедом друг друга едят. Помер царь, и начали княжичи – царевичи меж собою ссориться, а на них глядя – и бояре друг дружку за бороды таскают. Нет прежнего братства, куда ни глянь! Уж и мне завистничать начали – раз оговорили, другой, ну тогда бросил я службу царскую да и подался в глушь, в чащебу, срубил избу себе, поле расчистил и век доживаю. Так - то, странничек!

-Ну а коли и верно придет враг на Землю нашу – не в набег придет, не за добычею, а захочет рабами нас обратить, а край наш – своим назвать? Пойдешь ли ты тогда с врагами биться, как прежде бился?

Улыбнулся печально тогда Велебор:

-Стар я стал для походов – тут, в глуши, год за два проходит. Кости ломит, раны старые покою не дают… Да и неужто перевелись витязи в народе нашем? Неужто некому за Землю нашу постоять? Вот что, странничек перехожий: и прежде видел, и ныне зрю я в тебе верность Правде рода ариева. Дам я тебе меч, водою дивною в кузнице омытый да с заговорами кованный. Есть таковые лишь у меня – мой, да сыновей павших моих. А ты его клянись не продать, не подарить человеку стороннему – а отдай его славному витязю, что дело мое продолжит, врагов во чистом поле поколачивать!

-Клянусь, Велебор!

-А коли так, идем со мною в избу…

Не было промеж прочей утвари у Велебора ни доспеха его, ни шелома, ни щита крепкого, не было ни копья, ни лука боевого, что в рост иному человеку бывал. Но висели в ряд на стене мечи тяжелые, о славе былой, о походах минувших грезя! Снял один из них Велебор, рассек им воздух – и назад повесил:

-То младшего сына моего меч! Не пощадил сына моего черный степняк, стрелою в грудь поразил. Нет лучше меча такого для простого ратника, да негоден сей меч для великого воителя, может он его в час бранный подвести…

Снял Велебор второй меч, рассек им воздух, взвесил на руке, нахмурился – и тоже назад вернул:

-Сей меч старшему сыну моему служил. Сгинул сын мой старший на Закатном порубежье, в засаду попав. Грозен меч этот, коли обратить его против любого врага, да не надежен будет, коли с истинным витязем из вражьего стана биться придется…

И снял тогда Велебор третий меч. Дивным пламенем вдруг сверкнул клинок, избу осветив! И протянул тогда его старый воин страннику, одним движением в ножны задвинув: