Дети Рыси

По совету старых опытных ветеранов, не раз попадавших в подобные переделки, Валохэ отправил к дикарям посла с предложением выкупа за тех, кто оставался в крепости. Тот вернулся назад с лицом бывшим бледнее мела. Вождь степняков велел отвести его в ближайшую лощину, где ему показали груду изрубленных трупов.

Хан приказал послу передать укрывшимся в крепости ченжерами, что если даже они сдадутся, то он всё равно велит их всех перебить, ибо он пришёл сюда не за добычей. Он пришёл мстить за убийство каких-то своих послов и не желает больше вести с ченжерами какие-нибудь переговоры.

С одной стороны, такое заявления предводителя дикарей, укрепило решимость воинов драться до конца, с другой стало понятно, что степняки не уйдут просто так. Теперь единственное, на что мог надеяться Валохэ и его соратники, так это только на то, что цакхары соберут войско, или на выручку подойдёт подкрепление из Хован-мяо.

Первая его надежда развеялась сегодня как дым на ветру. Дозорные с высоты башен видели, как на расстоянии примерно трёх лин от крепости орхай-менгулы и коттеры перехватили крупный отряд цакхаров. Скоротечная конная битва закончилась их полной победой над союзниками ченжеров.

На скорый приход достаточно сильной имперской рати из Хован-мяо Валохэ не надеялся. Дорога отсюда до границы займёт не менее седмицы пути. Так что пока им оставалось уповать на то, что многочисленные дикари вскоре истощат колодцы, и нехватка воды вынудит их отступить.

Тайчи остановился на площадке надвратной башни. Пригибая голову, Валохэ вглядывался во тьму, в которой угадывалось зловещее движение тысяч людей и коней.

– Что-то дикарям сегодня не спится,– проговорил он.– Готовьтесь к бою, поднимайте людей.

Двое тагмархов, грохоча подбитыми гвоздями сапогами, спустились вниз к казармам. Сквозь шум ветра до слуха Валохэ донеслись гулкие удары барабана и резкие крики команд. Воины и вооружённые жители спешили занять своё место на стенах.

Ветер стал стихать. Он унёс тучи, и яркий свет луны немного рассеял ночной мрак. Ченжеры стояли на стенах, пытаясь разглядеть врагов, крадущихся в темноте. Внезапно в ночном мраке стали вспыхивать многочисленные огоньки, похожие на светлячков. Их число росло с каждым мгновением. Ченжеры словно завороженные наблюдали за этим зрелищем. Затем до них донёсся неясный шелест, словно стая ночных птиц решила пролететь над крепостью.

– Закройся! – громко заорали сразу несколько голосов.

Рядом с Валохэ рухнул воин, чей чешуйчатый панцирь пробила горящая стрела. Множество пылающих светлячков разом устремилось к крепости. Ночь наполнилась криками, звоном оружия и доспехов, гулким топотом ног.

Из темноты, облитые мертвенным светом луны, словно призрачные воины преисподней вырвались всадники.

Подскакав к воротам, они метнули в них большие вязанки хвороста. Следом за ними появилось ещё несколько. Этим не так повезло, как первым. Стрелки из боковой башни сумели выбить двоих из сёдел, и теперь их тела волочились вслед за своими скакунами.

В наваленный у ворот хворост тут же впилось несколько горящих стрел, и он вспыхнул ярким пламенем, которое усиленно раздувал ветер. Вскоре створки ворот занялись огнём. Спасаясь от жара и летевших искр, большая часть защитников покинула площадку надвратной башни.

– Полуночные врата горят! – доложил Валохэ запыхавшийся посыльный.

– Беги назад! Пусть выстраивают возле ворот завал и ставят за ним копейщиков.

К закатным воротам крепости уже подкатывали длинные телеги, гружённые камнем и брёвнами. То же самое творилось и у ворот, что выходили на полночь. Копейщики, вооружённые длинными – в два с половиной человеческих роста – совнями, занимали боевые места. А дождь горящих стрел всё не прекращался. Внутри крепости уже пылали: конюшня, одна из четырёх казарм и несколько фанз. По площади и улицам метались люди, блеяли овцы и ревели верблюды. Надрывно ржали кони.

Прогорев, ворота рухнули, взметая к небу огненный сноп искр и открывая проход в крепость. Но орхай-менгулы, как ожидал Валохэ, не бросились внутрь. Вместо этого всадники стали пускать стрелы, надеясь поразить защитников, укрывавшихся за завалами. Остальные кочевники, спешившись, начали новый штурм укреплений. Вскоре на стенах крепости завязался упорный рукопашный бой, ибо ченжеры, несмотря на численное превосходство врага, отчаянно защищались.

Теперь-то Валохэ разгадал замысел вражеского вождя. Его люди подожгли ворота только для того, чтобы ослабить оборону стен, а сам он бросил все свои силы на новый приступ. Нападавших приходилось четверо на одного ченжера, и они рвались на стены, несмотря на потери.

Яростная схватка продолжалась недолго. Немногочисленные уцелевшие защитники стали разбегаться в стороны, пытаясь найти укрытие от врагов. Лишь несколько десятков воинов, собравшись вокруг одного из сотников, отступали сплочённым отрядом, надеясь пробиться к одной из казарм, где рассчитывали занять оборону.