Дети с улицы Мапу

Он знает, что если не достанут лекарства — жизнь Гедальи в опасности.

— Товарищ командир, я пойду в город, может, раздобуду лекарство. Анатолий отрицательно покачал головой. Он знал, что такие лекарства теперь в аптеках не купишь. Васькины глаза наполнились слезами: неужели Гедалья умрет?

Анатолий встал и вышел из землянки. Вернувшись через час, он позвал мальчика.

— Васька, ты знаешь Вильно?

— Нет.

— Плохо дело… Может, все же пойдешь со мной?

— В город? Конечно! — мальчик радостно вскочил.

Анатолий решил разыскать своего доктора Квятковского и раздобыть лекарства.

Шуля выполняет задание

Шуля выслушала Васькин рассказ, и в глазах ее заблестели слезы.

— Шуля, ты сможешь нам помочь? Ты ведь работаешь в больнице. А доктора Квятковского нам не удалось найти.

— Попробую пойти к нему домой. Увидимся завтра в это же время.

Шуля и не заметила, что уже совсем поздно. Так хорошо ей было с друзьями. Она не переставая расспрашивала и рассказывала им о себе. С горечью рассказала о Ривкеле Виленской, которая стала в монастыре Бируте Магдаленой и ненавидит евреев. В глазах Шмулика вспыхнули злые огоньки.

— Я должен повидать ее! Не может быть! Ты не ошиблась?

Он решил пойти завтра вечером к воротам монастыря. Шуля постарается выманить Бируте Магдалену во двор.

Когда Шуля подошла к воротам монастыря, было уже около полуночи. Привратник посмотрел на нее подозрительно и удивленно. У двери спальни Шуля столкнулась с сестрой Фелицией.

— Где ты была так поздно?

— Задержалась в больнице. Один мой больной в тяжелом состоянии. Я сидела возле него.

Сестра Фелиция взглянула ей в лицо, повернулась и ушла, ничего не сказав.

В комнате все уже спали. Шуля глянула на кровать соседки: Бируте Магдалена лежала с закрытыми глазами, но Шуле показалось, что ресницы ее дрогнули. Она притворяется, — мелькнула мысль. Шуля подошла к кровати Бируте и тронула ее за руку.

— Ривкеле, слушай, я сегодня встретила на улице Шмулика.

Девочка вздрогнула, ее глаза широко раскрылись, и Шуля опять увидела в них испуг загнанного зверька.

Девочки смотрели друг на друга. Лицо Бируте Магдалены то краснело, то покрывалось бледностью. Приподнявшись, она со слезами и злостью прошептала:

— Что ты ко мне пристала? Что я тебе сделала? Не знаю я никаких Шмуликов. И вообще не знаю жидов. Если не отстанешь, пожалуюсь матери-игуменье, расскажу ей, что ты по ночам шляешься с жидами. Я…

Но на этот раз Шуля почувствовала, что ее взяла. Бируте Магдалена говорила уже не так уверенно, как прежде. Ее голос дрожал.

— Ривкеле, слушай, война вот-вот кончится…

Тебе больше не придется притворяться. Шмулик очень хочет видеть тебя. Выходи завтра в 10 вечера во двор, к воротам…

— Нет, нет! Не хочу я видеть никаких жидов. Я их ненавижу! Отстань от меня! Я добрая католичка и хочу остаться монахиней. Она повернулась к Шуле спиной и натянула одеяло на голову.

Назавтра, возвращаясь с работы, Шуля свернула в боковую улочку, на которой жил доктор Квятковский. Но в квартире уже жили другие люди. Даже табличка с его именем исчезла.

Дурную весть принесет она друзьям. Где же достать нужные лекарства? В больнице, где она работает, они выдаются старшей сестрой по распоряжению хирурга. А в продаже их нет.

Тут Шуля вспомнила, что однажды она видела эти лекарства в изоляторе монастыря, но аптечка закрыта на ключ. Может, ключ от аптечки воспитанниц подойдет к ней? Но ключ у Бируте Магдалены. Где она его держит?

Утром Шуля взяла нож и резанула большой палец. Держа перед собой палец, с которого капала кровь, она подошла к Бируте Магдалене и попросила у нее йод и бинт.

— Как раз сейчас, когда нужно спешить на работу, — буркнула девочка. Возьми сама. Не хочу я из-за тебя опаздывать…

— А где ключ?

Бируте Магдалена бросила ей ключ и вышла.

Шуля направилась в изолятор. Комната была пуста. В углу стоял шкаф с дорогими лекарствами. Она с опаской сунула ключ в замочную скважину. Легкий нажим — и замок открылся. Вот и желанные лекарства. Шуля поспешно рассовала их по карманам платья и вышла.

Глаза ее блестели от радости, когда она передавала сокровища Анатолию. С гордостью рассказала она, как ей удалось их раздобыть.

Услышав о ее последнем разговоре с Бируте Магдаленой, Шмулик рассердился.

— Не может быть, чтобы Ривкеле Виленская так говорила, — уверенно заявил он. — Ты, наверно, ошиблась. Я должен повидать ее, но как?

— Подожди нас на улице, когда будем вечером возвращаться с работы, увидишь ее.

— Нельзя, — возразил Анатолий. — Нам нужно скорей в отряд, принести лекарства. Каждый час дорог.

— Возвращайся ты один, а я еще останусь.

Шмулик забыл в эту минуту, что стоит перед своим командиром, и видел в нем только друга-еврея. Прощаясь, Анатолий крепко пожал ребятам руки. На этот раз он не обнял и не расцеловал Шулю, как при встрече. Перед ним была уже не девочка Оните. За это время Шуля выросла, выражение лица ее стало серьезным, взрослым и в то же время сохранило детскую чистоту.