Дети Шини (СИ)

- Не понимаю, как они из-за этого ролика могут нас арестовать? - на курносом задорном лице Петрова не было ни капли расстройства. - Я вообще до сих пор не особо верю. Это всё так не по-настоящему, как будто шутка или розыгрыш.

- У тебя одни шутки и розыгрыши на уме.

И тут Петров неожиданно придумав куда нам пойти, потащил меня за собой. Я не сопротивлялась, мне было всё равно, хотелось, конечно, в свою кровать, под тёплое одеяло, чтобы накрыться с головой и все проблемы отступили, словно их и не было, но оставаться одной сейчас было ещё хуже.

Мы прошли мимо детского сада, зашли в единственный подъезд панельной многоэтажки и поднялись на самый последний этаж. Петров снял с решетки незапертый навесной замок, и мы без труда выбрались на крышу. Там было полно снега, и только в некоторых местах едва заметные протоптанные дорожки. Дул колкий, пронизывающий ветер и мои волосы трепыхались на нем, точно безумный костер.

- Что мы тут делаем? Холод же собачий.

Сапоги я оставила в школе и пальцы на ногах моментально закоченели.

- Сейчас скоро светать начнет.

Петров полез в рюкзак, вытащил свою неизменную камеру, и тут же наставил на меня.

- Мы с Осеевой сбежали из школы, и сейчас будем встречать рассвет. Осеева, привет!

Он улыбнулся и помахал рукой в ожидании, что я отвечу. Такой жизнерадостный и расслабленный, что мне самой очень захотелось, чтобы всё это оказалось дурным сном.

- Пойдем отсюда. Дубняк жуткий.

- Погоди, погоди, иди сюда, - он опять потащил меня. На этот раз к самому краю крыши.

Ноги засыпало снегом.

Я осторожно глянула вниз и чуть сразу же не кувырнулась в темную ледяную пропасть.

- Перестань, тут же классно, - подбодрил меня Петров. - Смотри, вон она, та самая полоска надежды, что разгонит могильный холод наших сердец и адский мрак наших мыслей. Через какие-то десять минут солнце поднимется и засияет над городом в полную силу. И когда его теплые, ласковые лучи растопят всё дурное, несправедливое и злобное, мы снова будем счастливы и свободны.

- Сколько тебе лет, Петров? Невозможно уже. Какое солнце? Всё небо затянуто тучами. Через полчаса просто наступит привычная серость, и холодно будет ничуть не меньше. А наши проблемы никуда не денутся. Хоть тысячу раз скажи в камеру халва, во рту слаще не станет. Зря я с тобой сюда поперлась. Думала, знаешь место, где отсидеться можно, а ты всё в игрушки играешь.

- Ну, погоди немножко, пожалуйста, - взмолился Петров. - Сейчас сниму, как рассветет, и сразу пойдем.

Солнце вставало и, не смотря на моё сопротивление, это оказалось действительно очень красиво. Я и не думала, что в городе можно увидеть нечто подобное. На густом темном небе сначала появилась резко очерченная красная полоска, яркая и зловещая, точно огненный зрачок драконьего глаза, но постепенно, как бы раздвигая темноту и выпуская изнутри мутное сияние, она росла, становилась всё шире и светлее.

На какой-то момент я даже забыла про заледенелые ноги. Все, что было внизу, подо мной, уже не имело никакого значения, казалось, ещё немного, и я могла бы взлететь туда, в зыбкие, озаряющиеся морозным утром небеса и покинуть этот отвратительный, пожирающий сам себя город.

А потом пиликнула смска от Маркова "Ты где?".

И мы пошли с ним встречаться.

Марков, с непокрытой головой, спрятав половину лица по самые очки под ворот своей блестящей ярко-красной куртки и судорожно подергиваясь от холода, ждал нас за школой, на автомобильной стоянке.

Он рассказал, что полиция всё-таки приехала, но он сбежал через окно в кабинете труда, а тупой Герасимов из какого-то глупого принципа остался. Типа - на нем нет никакой вины.

Марков был вообще весь дерганый и на нерве, и если Петров меня хоть немного успокоил, то этот напротив, снова вернул на землю.

- Короче, пока эта фигня не уляжется, я в школу больше не пойду, - решительно заявил он.

- И что? Будешь взаперти дома сидеть? - поинтересовался Петров, машинально облокачиваясь о ближайшую машину.

- Буду сидеть, пока папа не найдет какого-нибудь грамотного юриста, который научит, что делать в таких ситуациях.

- А твои тебе точно поверят, что ты ни при чем? - Петров с любопытством прищурился.

- Может, и не поверят, но какая разница? - изо рта Маркова валили клубы пара, отчего стёкла очков запотевали, и глаз его уже было не видно.

- Потому что мои мне точно не поверят, - сгребая горсть снега с машины, задумчиво произнес Петров. - Скажут, были уверены, что рано или поздно нечто подобное обязательно произойдет. Они всегда так говорят. Типа, раз ухо проколото, значит, наркоман и голубой.

- Больше всего не хочу оправдываться. Потому что ни в чем не виновна, - сказала я.

- А давайте сбежим? - вдруг ни с того, ни с сего предложил Петров, медленно высыпая из кулака снег и внимательно наблюдая, как он развеивается по ветру.

- Так мы уже сбежали, - ответила я, перепрыгивая с ноги на ногу, потому что вместо ступней у меня уже были деревянные колодки.

- Нет, по-настоящему. Далеко и надолго, - глаза Петрова азартно загорелись.

- Это ты серьёзно сейчас сказал? - в голосе Маркова послышалось недоверие.