Дети шпионов 2008

И стали разбираться в схеме. Она получилась довольно «читаемой». Конечно, не все на ней было ясно. Но вот речку мы сразу угадали, без труда. Потому что рядом с извилиной было написано: «река Пехорка». Угадали мы и поселок, нарисованный в виде квадратиков и прямоугольников. Потому что рядом с ними было написано: «пос. Малаховка». Дальше пошло немного туго. Правда, мы еще разгадали крестик – церковь, и два отдельно стоящих дерева – хвойное и лиственное. Потому что они были нарисованы очень похоже: одно с кудряшками, а другое с иголками.

А потом мы стали листать папин «Справочник следователя». Дело пошло. Две фиговинки – скобочками – через реку оказались мостом. Прямоугольник, пересеченный по диагонали и с закрашенным нижним треугольником, оказался фабрикой. Силуэт самолетика (вид сверху) – это аэродром. Еще мы нашли на схеме железную дорогу и два шоссе.

Вот пока и все. Потому что все остальное было записями. Загадочными.

Ну, «пос. Малаховка» мы отгадали. А вот в углу было написано сокращенно: «Вт. Чт. 18.00 – 19.30».

Алешка сразу выдал:

– Часы работы предприятия. Или магазина. Или это, Дим, какой-нибудь прием каких-нибудь посетителей.

– С чего ты взял?

– Элементарно, Ватсон. Такое на всех магазинных дверях пишут. «Вт.» – вторник. «Чт.» – четверг. А цифры – это время.

– А вот это что? – И я показал на надпись возле моста: – «4-й ст. Аленка».

– Аленка, Аленка, – Алешка призадумался. – Сколько их у нас в Москве, не считал? В нашем классе их целых две штуки. Что, две шпионки в одном классе сразу?

– Лех, у нас в школе их вообще десятка два. И в нашем доме – четыре штуки. Если еще бабку Алену присчитать.

– Да, – Алешка не заметил, как отреагировал глупейшей рекламой: – Да, до десяти раз больше. – И вдруг высказался: – Это все ерунда! Я все понял. Эта Аленка-шпионка будет стоять на мосту по вторникам и четвергам с восемнадцати до девятнадцати тридцати. С четырьмя стаканами в руках.

– Бред!

– Ничего не бред. Эти стаканы – 4 ст. – они у них как пароль. Потому что у нас этих Аленок до фига. Вдруг шпион не к той Аленке подойдет?

Логика, конечно, в его выводах есть. Но что-то в ней не вяжется. Трудно себе представить стоящую на мосту Аленку с четырьмя пустыми стаканами в руках. «Продаете, девочка? Почем стаканчик?»

– Лех, – сказал я. – Мы так не разберемся. Надо ехать в Малаховку, найти этот мост…

– Точно! Молодец! – перебил меня Алешка. – И взорвать его на фиг!

Я так ошалел, что совсем растерялся. И спросил его:

– А чем взорвать?

– Гранатой! У меня есть!

– Она пустая, – возразил я по инерции.

– Ну и что? Мы в нее спичечных головок напихаем. Знаешь, как рванет! Ни моста, ни стаканов.

– Ни Аленки?

Алешка нахмурился.

– Она, Дим, все-таки помогает шпионам. Вредит обороноспособности нашей страны.

– Мост взрывать не будем, – решил я. – Мы на него просто посмотрим.

– И на Аленку тоже. И гранату на всякий случай возьмем. Вдруг там этих шпионов – целый мост?

Глава IV «Я ВАС УМОЛЯЮ!»

Надо ехать в Малаховку. На электричке. Раньше, иногда, мы ездили на электричке без билета. Если нас заставал контролер, Алешка делал плаксивое лицо и сердито жаловался:

– Вам бы только билеты… А если дети потерялись? Если наши дорогие родители отстали от поезда вместе с билетами, нам что теперь – пешком идти к нашей больной бабушке? Так прикажете?

Контролеры терялись и испуганно спрашивали:

– А что с вашей бабушкой?

– Хлюс, – обычно отвечал Алешка.

И этого было достаточно – такая необычная болезнь. Но, на самом деле, ни «хлюс», ни флюс нашей бабушке не грозил. Потому что она была зубной врач на пенсии. И от скуки сама себе лечила зубы.

Но это было раньше. А теперь понаставили этих турникетов… До электрички не доберешься.

Мы шли из школы, раздумывая, где бы раздобыть денег на дорогу. Сумма по нашим временам (и по нашим карманам) довольно приличная.

– Я бы банк ограбил, – сказал Алешка задумчиво. – Съездили бы в Малаховку, а сдачу от билетов я бы им вернул. Или это нечестно?

– Заманчиво, – сказал я. – Маме на новые туфли немножко взяли бы.

– Тебе велосипед нужен, – вспомнил Алешка.

– А папе новый портфель, – вспомнил я.

– Тогда уж, Дим, заодно и мотор для нашего самолета.

– И для твоей подводной лодки.

– Что-то много набирается, – вздохнул Алешка. – Нам столько не награбить.

Я начал перебирать возможные варианты. Мама денег не даст. Папа – тоже, у него их никогда нет. Сосед Полпалыч? Пенсионер. Пенсионеры – люди, как правило, добрые. И денежки у них водятся. Небольшие, но водятся. Раз в месяц, когда они получают свою пенсию. Потом они отдают ее за квартиру, и после этого просить у них в долг бесполезно – им нечего дать.

– Какое сегодня число? – спросил я Алешку.

– Четверг.

Он до сих пор числа с днями недели путает. И сами дни недели тоже.

– А вчера? – спросил я для проверки.

– Пятница.

Все понятно.

– Пошли к Полпалычу, – предложил я. – У него деньжат стрельнем.