Дети слепых (СИ)

========== Часть первая. Глава 1. Вересковое поле. Звездопад. Майнисовое дерево ==========

Любовь – это когда кто-то может вернуть человеку самого себя.

Рэй Брэдбери

Любовь никогда не требует, она всегда отдаёт. Любовь страдает, никогда не сожалея об этом и никогда не пытаясь отомстить за себя.

Махатма Ганди

Если прибежать ранним утром в Поле, тайком от всех, улечься на влажной от росы траве, вдохнув полной грудью аромат свежести и терпких вересковых бутонов, аромат лёгкого ветерка, приносящего прохладу, угольно-чёрной земли, дарующей успокоение и уют, и закрыть на минуту глаза, можно услышать, как весь мир говорит с тобой. Его тихий голос в шелесте листьев, в невесомых прикосновениях ветра, в небе и робких лучах зарождающегося солнца. И если коснуться кончиками пальцев одного единственного колоска, склонившегося набок и золотящегося в лучах утреннего солнца, прикоснёшься сразу ко всему, что было и ещё будет создано.

- Юка, постой! Подожди меня!

- Быстрее, Йойки! А то не успеем! – она звонко засмеялась и ускорила бег.

Йойки вздохнул, нахмурился и уже хотел остановиться, как вдруг Юка на бегу повернула к нему голову и улыбнулась, так счастливо и светло, и так красиво переливались на солнце её развеваемые ветром и растрепавшиеся от бега волосы, что Йойки не выдержал и улыбнулся тоже.

- Глупая девчонка, - проворчал он и тоже ускорил бег, не переставая улыбаться.

Как только впереди зарозовело поле, Юка сбросила плетёные сандалии и, держа их в одной руке, побежала дальше уже босиком. Сперва трава показалась очень холодной, и Юка тихонько ахнула, а глаза её засверкали от восторга. Как раз в этот момент окончательно запыхавшийся Йойки догнал её и поймал за плечо.

- Разувайся, Йойки! Это так здорово! – девочка пошевелила босыми пальцами ног и снова засмеялась.

- И мокро, - Йойки явно не разделял её восторга. – Ты можешь простудиться, Юка.

- Ты говоришь совсем как взрослый, - сказала она, и голос её прозвучал чуть обиженно.

Йойки покраснел. Он не знал, то ли расстроиться из-за этого, то ли гордиться своей взрослостью.

Юка вдруг взяла его за руку. Её глаза были серьёзны, и, заглянув в их глубокую синь, Йойки вдруг ощутил пугающий холод, от которого почему-то закололи кончики пальцев.

- Я знаю, ты всегда заботишься обо мне, - сказала она, смахнув со лба светлую прядь и крепче сжимая его руку. – И я очень благодарна тебе за это.

Йойки молчал, чувствуя, как прыгает и рвётся в груди сердце. Она никогда не говорила с ним так.

- Но, Йойки… - нерешительность как будто на миг овладела ей, но Юка не дала ей воли и тут же продолжила: - Я хочу сама уметь позаботиться о себе. Я просто должна уметь, понимаешь? Потому что… потому что…

- Да. Я знаю, - мягкая улыбка скользнула по его губам. – Знаю.

Юка улыбнулась и, смутившись, отвела взгляд. Они никогда не говорили об этом вслух, словно боясь словом приблизить момент, который со страхом ждали тринадцать лет своей жизни.

- Я всё понял, - сказал Йойки, снял сандалии и тоже взял их в одну руку, повесив ремешками на указательный палец. – Так лучше?

- Да. Намного. Холодно?

- Нет. Приятно.

Юка тихонько хихикнула, зажимая рот ладошкой.

- Тогда побежали! А то пропустим что-нибудь важное! – и девочка потянула его за руку, и ветер снова пустился играть с её короткими непослушными волосами.

Розовое поле вереска тянулось куда хватало взгляда и у самого горизонта темнело и становилось сиреневым, а потом таяло в утренней туманной дымке. Йойки хотелось сорвать несколько цветков и украсить ими волосы Юки, но он знал – она не любит, когда обрывают живые цветы. «Цветы должны жить в земле, под солнцем, должны покачиваться на ветру, раскрывать бутоны утром и засыпать по вечерам. Только тогда они смогут говорить с нами», - сказала Юка однажды.

Йойки посмотрел на небо, и от этой необъятной недосягаемой выси закружилась голова. Приятное головокружение, свист в ушах, запахи поля и восходящее солнце. Сколько раз они встречали здесь рассвет?

И Йойки разводит в стороны руки, позволяя себе представить, что это крылья. Когда тебе тринадцать лет, в это ещё не сложно поверить. Юка повторяет за ним, и они вместе «летят» навстречу горизонту и бесконечной синеве, заполняя просторы вокруг своим звенящим смехом.

А потом, обессилев, падают в траву, и над их головами качаются стебли с остроконечными цветками вереска. Бутоны то закрывают небо, прочерчивая розово-сиреневые полосы, то снова отходят в сторону, гонимые ветерком. Дыхание успокаивается, и по телу разливается покой. Юка кладёт руки под голову и прикрывает глаза.

Сейчас она будет слушать. Йойки внимательно всматривается в её лицо, пользуясь тем, что она не видит его. Ему хочется, чтобы она не открывала глаз как можно дольше.

Но девочка как всегда угадывает его мысли и шепчет так тихо, что он почти читает по губам:

- Не бойся, Йойки. Здесь нет ничего сложного. Просто закрой глаза и чувствуй сердцем.

«Я и не боюсь, вот ещё», - хотел проворчать мальчик, но почему-то промолчал.

А потом он закрыл глаза, и они стали слушать вместе. Они слушали долго.