Дети смерча

Внезапно что-то изменилось. Над местом боя появился серебряный дракон, при виде которого Идорна глухо вскрикнула – такого цвета в реальности не существовало. Она сразу поняла, кого видит, и замерла за своей ширмой. Значит, он уже способен перевоплощаться? Не ждала.

– Серый Убийца! – хрипло вскрикнул император, вскакивая.

– Разве он дракон?.. – растерялся Раган.

– Нет. Но способен стать драконом.

Серебряный дракон вращался вокруг своей оси, во всю ширь распахнув крылья, и безумно хохотал, с кончиков его крыльев срывались серые молнии, мгновенно превращающие фофарские корабли в пепел вместе с магами и моряками, а с небес лилась дикая, непредставимая музыка, напоминающая собой скрежет, пугающая и непривычная. Никто из жителей Архра не слышал и не мог слышать металла. С небес чужого мира гремела группа «Ария»:

Я рожден был ночью,
В час молитвы волчьей,
В темном логове зверей.

Вскоре только немногочисленные обломки напоминали об огромном флоте. Воздушная гвардия даже не успела взлететь – была уничтожена жутким колдовством Серого Убийцы. Раган с ужасом вглядывался в сферу, понимая, что ни единого фофарца в живых не осталось. Он встал и посмотрел на не менее потрясенного Сангета.

– Нахар был прав… – едва слышно сказал тот. – Ничего не жалко, чтобы остановить это чудовище.

Глава 12 Дорогая цена

Хранитель чувствовал себя слабым, а тут еще Меч покоя не давал, все нудил и нудил. Ему вторили остальные – от Аррин до князя Фархата, не говоря уже о кровных братьях и сестрах. Последние, правда, чаще всего молчали, но от их укоризненных взглядов хотелось спрятаться – стыдно и противно. Хуже всего, что в глубине души Йаарх и сам понимал – сорвался, поддался драконьему гневу и едва не погиб. Да, разнес к чертям в щепки восьмой флот империи, но не перестарался ли? Магический фон от этого по всему миру такой пошел, что теперь любой догадается – Серый Убийца на Архре. Но сделанного не воротишь, а значит, придется учитывать, что в Башне уже все знают. А там далеко не идиоты сидят, что бы ни утверждал Эльнор.

Когда Йаарх увидел, как имперские маги медленно, но уверенно берут верх, уничтожая храргианские броненосцы один за другим, он поначалу растерялся. Усилия союзников ни к чему не приводили – немало фофарских кораблей шли на дно, но оставалось куда больше. Аллорны продолжали обстреливать вражеский флот с минимально возможного расстояния, не рискуя подходить ближе – противопоставить боевым магам им было нечего. Однако и те гибли от стрел перворожденных, никакие щиты не помогали. Только все равно постепенно побеждали – вместо Ос-Омота за дело взялся толковый командующий, распределивший свои силы так, чтобы нести минимум потерь. А ведь в дело еще не вступила Воздушная Гвардия…

После гибели храргианского флагмана в душе Хранителя вспыхнул безумный гнев, он забыл обо всем и взметнулся в воздух, на ходу превращаясь в дракона, сам не понимая, что и зачем делает. Мысленным усилием Йаарх подхватил мп3-плеер, о котором до того и не вспоминал, не до музыки было. Даже странно, что вспомнил как раз утром перед боем. Оказавшись на высоте двух миль над океаном, включил плеер и напоролся на «Арию». Это оказалось то, что нужно. Меч разъяренно орал, требовал немедленно остановиться, но Хранитель не слушал, он создал усиливающую сферу и направил в нее звук. А затем почти полностью погрузился в Предел, музыка помогла войти в него так, как не входил еще никогда. Йаарх завертелся вокруг своей оси, торжествующе хохоча. Совмещающий Разности потерянно молчал, не понимая, что вообще происходит – не мог Хранитель до объединения с Драконом творить такого!

Из когтей серебряного дракона ударили серые молнии, мгновенно уничтожающие корабли, магов и простых моряков. Но каждая огнем жгла его самого, ломая и корежа что-то внутри. Меч пытался остановить это безумие, но ничего не смог сделать – Йаарх не слышал. Только когда все закончилось, ему удалось отсечь Хранителя от Предела, да и то каким-то чудом. Тот тут же рухнул вниз. Перед самой поверхностью он сумел замедлить падение, одновременно снова став человеком – на пребывание в драконьем облике сил не осталось.