Дети Смерти

Она хотела вырваться, броситься к Таю, объяснить ему все, что произошло. И снова что-то подсказало ей — молчи. Уже на пороге Торсон обернулся к унриту:

— Три хоры. Запомни. У тебя есть только три хоры, Тай.

Они вышли.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Кумарон покачивало на волне. В такт движению судна скрипели плохо пригнанные доски. В большой амфе, в углу каюты плескалась вода. За пыльным окошком простиралось Срединное море. Вспенились гребешки волн, на которых болталось несколько унритских лодчонок. Нет-нет да и мелькали острые плавники саркул. Волны докатывались до каменной кладки огибающего гавань Унры мола и рассыпались на тысячи брызг. Две сторожевые башни, воздвигнутые у входа в гавань, игриво перемигивались тусклым в свете дня пламенем факелов.

Дверь в каюту со скрипом отворилась. Вошел слуга с подносом в руках.

— Обед, мессир?

Тот, к кому обращался слуга, сидел за столом, хмуро подперев голову руками. Он не шелохнулся, и слуге пришлось повторить громче:

— Обед, мессир.

Сидевший за столом вздрогнул. Потом лениво скосил глаза в сторону вошедшего:

— Позже.

— Да, мессир, — слуга склонил голову.

— Что, в Унре тихо?

— Тихо, мессир.

— Хорошо. Иди.

Слуга повернулся к выходу, но на пороге притормозил.

— Что еще?

— Унриты… предлагают безделушки. Из Магра.

— К хриссам! — сидевший за столом устало махнул рукой. — Иди. Ты знаешь, кого пускать.

Дверь снова скрипнула, закрываясь за слугой. Сидевший за столом задумчиво взглянул в окно. Его подташнивало.

«К хриссам!» — мысленно повторил он. Ему вдруг страстно захотелось выскочить на палубу, сунуть два пальца в рот, перевеситься через фальш-борт и…

«Прекрасное занятие. Для мага, — усмехнулся он. — В этом вонючем городе так и тянет блевать». Он медленно провел крючковатым пальцем по пыльному стеклу, выписывая свое имя:

ОРТАГ

Потом торопливо смазал написанное. Тщательно вытер перепачканный палец носовым платком. Потянулся к стоявшему на столе кувшину. «Выпью — пройдет». Он плеснул себе вина и, поднеся кружку ко рту, опорожнил ее одним глотком. И в самом деле полегчало. Жесткое, волевое лицо Ортага на мгновение смягчилось. Легкая, презрительная улыбка тронула темную, почти черную полосу губ.

Сегодня. Или никогда.

Он долго шел к этому. Он долго искал.

В дверь постучали. Улыбка тотчас сползла с его лица. Он рывком отодвинул от себя кружку.

— Кто?

— Торсон, мессир, — громко сказал за дверью слуга.

— Впусти.

— Ты сделал?

— Да, мессир, — всякий раз при виде Ортага Торсона бросало в дрожь. Вдобавок неприятно заныла искалеченная нога. Маг презрительно смотрел на трясущиеся руки унрита. Потом швырнул ему табурет.

— Садись.

Торсон послушно сел на край. Крякнул от боли.

— Вина? — Ортаг пододвинул ему кувшин.

Унрит торопливо замотал головой — к хриссам вино.

— Тогда к делу. Он согласился?

— Нет.

— Что ж. Я так и думал. Он прогнал ее?

— Да.

— Отлично. Мои люди уже в Унре.

— Мессир…

— Я слушаю, Торсон.

— Мне кажется, она сбежала, мессир.

— Она догадалась?

— Нет, мессир.

— Так в чем же дело? Появился другой покупатель, а?

— Что вы, мессир.

— Ладно, я верю. Ты говорил, девчонка неравнодушна к Таю?

— Так казалось, мессир.

— А Унра?

— Его ненавидит, мессир.

— А эта… Рыжая… Как ее?

— Элта.

— Как она?

— Еще вчера я был в ней уверен, мессир.

— А сегодня?

— Молчит. Мне кажется, после того, как она переспала с этим…

— О! — махнул рукой Ортаг. — Избавь меня от подробностей, Торсон. Я и так не в восторге от того, что связался с таким болваном, как ты!

— Болваном? Но почему?

— Разве я не говорил, что могу завладеть ее телом, но не душой?

— Говорили, мессир. Но именно поэтому…

— Разве я не говорил, что хочу обратного…

— Да, мессир.

— Что да? — Ортаг злобно стукнул кулаком по столу. — Что «да», Торсон. Мне надоели твои идиотские рассуждения о любви. Мне нужна девчонка не для того, чтобы спать с ней. Мне нужен ее сын. Будущий. Мой. Ты упустил ее ребенком, — «да и Нагх тоже хорош!» — подумал Маг. — Я сохранил тебе жизнь. Не думай, что легко отделаешься и на этот раз. У тебя отсохнет не только нога. Ты понял?

— Да. Что я должен делать, мессир?

— Элта знает?

— Я говорил ей… Она подсыпала мне в сетфи… По-моему, она хотела…

— Обойтись без тебя? К хриссам! Трижды болван. Теперь она будет трепаться на каждом углу. А значит… — Ортаг задумчиво провел пальцем по стеклу, — она должна умереть.

— Но… — побледнел Торсон.

— Никаких «но».

— Мессир, она — моя жена.

— Была, — ухмыльнулся Ортаг. — Впрочем, подождем принимать решения. Если мои люди найдут девчонку, мы отчалим немедленно. К хриссам и Тая, и Элту, и все это унритское дерьмо!

— Так что же мне делать, мессир?

— Ждать.

— А если ее не найдут?

— Тогда, — Ортаг глотнул вина прямо из кувшина. — Тогда мы займемся наживкой, Тор!

Ему помог хиссун. Едва захлопнулась дверь (Тай тут же приник к стеклу, глядя, как исчезает в легкой утренней дымке рыжая копна волос Элты), маленький зверек заворочался на подстилке, замотал головой, пытаясь освободиться от сковывающей его передвижение по дому веревки. Тай оторвался от стекла. Хиссун жалобно тявкнул.

— Заткнись. И без тебя тошно.