Дети Солнца. Во мраке дня (СИ)

- Артюша, - догадавшись по цвету и полоскам куртки, позвал я своего товарища.

- Здорова Рамчик, - ответил он не отрывая глаз от спящего Прокофа. – Садись, вместе посидим.

В руках Артёма был тот самый нож, который он спрятал в руках. Он был в каком-то непонятном ступоре, крепко держал нож в руке, а пальце второй руки водил по лезвию ножа.

- Что делаешь? – задал я очень глупый и банальный вопрос.

- Кровь с ножа оттираю, - ответил тот, переложив свои усилия на другую сторону лезвия.

Мне было не понятна его фраза. Прокоф мирно сопел, его постель была относительно чистая, во всяком случаи крови на ней не было. Да и вокруг тоже, даже маленьких капелек. Это меня искренне удивило.

- Какая кровь Артём? Ты чего? Что с тобой? – спросил я.

- Вот именно что никакой, - сказал он смотря на Прокофа, а затем резко повернул голову на меня, смотря большими испуганными глазами. – Я думал, что смогу его убить, я думал это легко. Мне оставалось только посильнее замахнуться.

- Но ты ведь этого не сделал верно? Значит всё хорошо. Артём, ты слышишь меня? – успокаивал я друга.

- Слышу, я тебя прекрасно слышу, - сказал Артём. – Как мы будем жить здесь, если я даже не смог человека убить.

- Ты слышишь, что ты говоришь? – спросил я его, ударив ладонью по щеке. – В себя приди, мы ведь не звери! И убивать его только за то, что когда-то, будучи твоим учителем, он тебя обидел, это отнюдь не причина!

- Блин, Рамчик, - сказал он, выронив нож из рук. – Вы все такие братаны… Ты, Джордж, Абра, все такие братаны. Я даже не представляю, чтоб кого-то из вас подставить, и вообще себя без вас не представляю, братаны.

- Ну, всё, давай ляжем спать, никого ты сегодня убивать не будешь, и завтра тоже, ложись спать, - сказал я, поднимая Горева за руку, и повёл его спать.

- Спасибо братан.

- Пронесло, - выдохнул я присаживаясь на табуретку. – Ну и ночка.

- Спасибо тебе, Семыкин, - прозвучал голос Прокофа. – Я тебе признателен.

Поистине неловкая ситуация, я испугался, мне было стыдно, неловко. Он слышал весь наш разговор, он знает, что мы его ненавидим лютой ненавистью, и находимся с ним в одной квартире, улыбаемся ему, только потому, что нам без этого ни как.

- Семыкин, я подумал, наверное, вам лучше будет уйти завтра, на работу устроитесь, вам квартиру выделят, и вам придётся уйти.

- Конечно, я понимаю. Извините, что так получилось. Как только всё устроится, мы от вас уйдём, и не причиним вам неудобств.

Я, молча, встал, развернулся и пошёл спать, стараясь не смотреть на Прокофа, хоть по большому то счёту никак перед ним не провинился. Даже наоборот, я его спас, но чувствовал какую-то странную вину.

- Вы не виноваты, - вдруг произнёс он. – Я понимаю, что вся ответственность лежит на мне, не нужно мне было быть таким жёстким. Просто у каждого человека своё мировоззрение, я понимаю многое не так как вы.

- Ладно вам, Юрий Валерьевич, я понимаю, - сказал я, практически честно. – Нам тоже стоило быть терпимее, относиться с пониманием.

- Вы же поймите, - сказал он чуть громче. – Я хотел как лучше, чтобы потом были успешнее. В ВУЗе потом бы спасибо мне говорили.

- Мы понимаем Юрий Валерьевич, - сказал я.

- Но что сделано, то сделано. И ваше отношение ко мне уже не изменить. И вам всё равно придётся уйти.

- Я всё прекрасно понимаю Юрий Валерьевич. Мы вас долго не стесним, и насчёт Горева не волнуйтесь, я за ним прослежу.

- Спасибо тебе.

Если убить убийцу, количество убийц не уменьшиться.

Уинстон Черчилль

День 14

«Жить-то надо»

Стоит сказать что утром, Прокоф всё же выполнил своё обещание. Он отвёл нас в местное отделение «Пункта Народного Сопротивления», конечно уже не кормив, ни о чём не спрашивая. Просто довёл нас до дверей здания и, развернувшись, даже не попрощавшись, пошёл к себе на работу.

С одной стороны, сложно стараться сделать людям приятное, когда они в то же время думаю о том, как бы прирезать тебя. Поэтому понять Юрия Валерьевича можно. Зла на него из-за этого никто не держал, Артём отошёл от ступора, но ему было абсолютно всё равно. Ему было плевать на него, да остальным по большей части тоже.

Сначала нам предложили пойти в ополчение, особенно когда увидели двухметрового человека, и остальных, не на много меньше спутники. Нам всячески расхваливали эту вакансию, усиленные паёк, личное оружие, некоторые привилегии перед законом, но были непоколебимы, и держались того что нам сказал Прокоф.

Как оказалось в милиции не за многим хуже, но, а главное там не нужно было идти на верную смерть. В общем и целом паёк милиционера был на 15 процентов меньше, чем у ополченца. Так же давалось боевое огнестрельное оружие, конечно пистолеты Макарова, это не АК и СКС которые выдавали ополченцам, но всё же это хоть что-то. А что же касается привилегий перед законом, то мы в данной ситуации и есть закон.

Нам на месте под роспись выдали оружие, ключи от трёхкомнатной квартиры ( не так уж и много на столько-то человек), наспех сделанные удостоверения, и знаки отличия.